— Я попросил Грэйвза, чтобы он прислал нам лошадей после обеда в Грин Гэйблз, — сказал Джерри. — Если повезет, покатаемся на славу, прежде чем его сиятельство узнает об этом!
— Его сиятельство? Значит, ты уже его видела, Оливия? Ну и как он?
— Я ходила в Чэд, чтобы вызволить тебя!
Она уже приготовилась рассказать Тони, каким ужасным человеком оказался герцог, но в это время деревья кончились, и они вышли на просторную поляну. Какой-то человек стоял к ним спиной, собрав вокруг себя толпу деревенской молодежи. Парни о чем-то кричали, размахивая руками. Одна фраза донеслась до Оливии вполне отчетливо:
— Голодны! Мы умрем с голоду!
Подойдя ближе, девушка узнала в стоящем к ним спиной незнакомце герцога. Он что-то говорил парням. Последняя его фраза, которую Оливия не расслышала, вызвала новую бурю возмущения в толпе. Опять раздались громкие крики. Оливия заметила, что на земле у его ног что-то лежит. Приблизившись, Оливия содрогнулась, — это был взрослый пятнистый олень. Должно быть, молодые ребята только что убили его. Она уже и раньше обращала внимание, что олени начали как-то странно исчезать из парка. Наверное, местные охотились за ними по ночам, а в данный момент, как говорится, были пойманы с поличным на месте преступления.
Было очевидно, что герцог взбешен. Джерри и Тони стояли молча, не комментируя происходящее. Вдруг один из парней согнулся, схватил ком земли и швырнул его в герцога. Тот выругался и занес над головой трость, которую держал в руке. В него посыпались новые комья. Внезапно что-то блеснуло в воздухе, герцог пошатнулся и в тот же миг рухнул на землю. Увидев подбегавших Джерри и Тони, парни, а их было не меньше дюжины, бросились врассыпную. Герцог остался лежать рядом с убитым оленем. В его груди торчал нож. Оливия попыталась догнать убегавших парней, но тщетно. Когда она вернулась назад, Джерри доставал длинный и острый нож из груди раненого. Как только он извлек его наружу, кровь хлынула потоком.
Оливия невольно вскрикнула. Опустившись на колени, она положила руки на лоб герцога. Глаза его были закрыты, но он был жив и тяжело дышал. Оливия думала лихорадочно.
— В Чэд его нести далеко, — сказала она, — лучше к нам домой, это гораздо ближе.
К счастью, калитка была от них не более чем в тридцати метрах. Молодые люди сняли ее с петель, осторожно переложили на нее герцога и, стараясь лишний раз не потревожить, медленно понесли раненого в дом.
Оливия побежала впереди, указывая путь. Она открыла дверь в дом и закричала: «Бесси, Бесси!» Она знала, что та должна быть здесь. Если кто и смог бы помочь им, так это Бесси!