— Его светлость едва успели приехать! — восклицала старшая горничная. — И, я скажу вам, леди Беатон просто в неописуемой ярости!
Когда все уехали, Оделла спустилась в библиотеку.
Она с восхищением остановилась перед портретом первого графа, который висел на своем законном месте над каминной полкой.
Теперь она видела, насколько невероятным было сходство между ним и маркизом.
«Они оба очень, очень красивые!» — подумала Оделла.
Она с большим усилием заставила себя от вернуться от картины и подойти к книжным полкам.
Замки на всех оконных створках были укреплены, и она уже знала, что по ночам два надежных сторожа будут обходить здание.
Оделла с радостью думала, что теперь, после встречи с маркизом, она может беспрепятственно пользоваться библиотекой и не надо больше шарашиться в темноте в поисках книг.
— Я вас спасла, — победно сказала она первому графу перед тем, как уйти из библиотеки.
Оделла сама понимала, что это смешно, но ничего не могла поделать с собой: она считала часы, оставшиеся до воскресенья.
«Его светлость, несомненно, задержится в Лондоне или вообще обнаружит, что у него нет никакого желания возвращаться», — твердила она себе.
Но интуиция говорила ей, что он сдержит слово и будет ждать ее в Фолли, как они договорились.
В воскресенье утром, за завтраком, нянюшка сказала ей:
— Его светлость вернулся вчера поздно вечером, и, значит, сегодня тебе придется остаться здесь, чтобы он тебя не увидел.
— Я думаю, у него есть дела — иначе бы он не приехал, — заметила Оделла. — И он не увидит меня, если я выйду с черного хода. Ты же знаешь, нянюшка, как я хочу покататься на Стрекозе.
Нянюшка принялась спорить, но Оделла все же добилась своего, пообещав съездить в церковь с ней и с Бетти.
— Я заказала экипаж, — сказала ей нянюшка, — и, хотя Бетти послушная девочка и любит, когда поют, перед проповедью мы уедем.
В маленькой деревенской церквушке было не слишком много народу.
Оделла молилась о том, чтобы ее не раскрыли и она могла бы еще немного остаться в замке Комб вместе с нянюшкой.
Она надеялась, что Бог и мама услышат ее молитвы.
На обратном пути она чувствовала себя настолько счастливой, что ей хотелось петь во весь голос.
Правда, где-то в самой глубине души въедливый голосок твердил ей, что она так счастлива лишь потому, что скоро увидит маркиза, но Оделла решила не обращать на него внимания.
«Это всего только мимолетное приключение, — говорила она себе, надевая амазонку. — Завтра он возвратится в Лондон и больше никогда обо мне и не вспомнит».
Но она знала, что сама не раз будет о нем вспоминать.