Граф удивился:
— Он мне ничего не говорил.
— А мне говорил. Он считает, что нам пора поспешить со свадьбой, тем более что многие уже интересуются, почему ты так тянешь со сватовством.
— Те, кто этим интересуется, не стоят внимания, — быстро проговорил граф.
— Ну хорошо, предположим, это я, — заявила Каролина, — хочу выйти замуж. Я хочу быть твоей женой.
Граф поднялся с софы и отошел к камину.
Он был необычайно красив в своем вечернем костюме, но это не тронуло леди Каролину; ее взгляд остался жестким, когда она сказала:
— Посмотри, что я делаю ради тебя! Я рискую своей репутацией, чтобы мы могли побыть вдвоем. Ты прекрасно знаешь, как будет истолкован мой визит, если о нем узнают.
— Ты сама это предложила, — сказал граф, — и если честно, Каролина, хотя мне и неприятно говорить тебе об этом, нам не стоило так встречаться.
Ее лицо исказилось от гнева, но граф действительно считал, что не должен был позволять ей поступать столь неподобающим образом. Такое поведение в его глазах лишало ее совершенства и было недопустимо для его будущей жены. Потом он подумал, что был излишне резок, и произнес более мягко:
— Я, конечно, тронут и польщен твоим доверием, Каролина, но в то же время я обязан думать о тебе, или, если хочешь, защищать от тебя же самой. Ты не должна больше так поступать.
— Для этого не будет причин, если мы поженимся.
Сообразив, что избрала неверную тактику, Каролина поднялась и подошла к нему.
Она положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза, прекрасно зная, что сияние свечей превращает ее волосы в мерцающее золото.
— Нам не нужно ссориться, Грэнби, — проговорила она примирительным тоном. — Я люблю тебя, а ты — меня, и нет ничего огорчительнее того, что мы должны быть врозь.
Граф обнял ее и, когда она прижалась к нему, подумал, что именно такой — уступчивой и нежной — должна быть женщина.
Он уже собирался сказать, что любит ее, когда губы Каролины прижались к его губам, и она поцеловала его с настойчивостью и страстью, поразившими его. Граф уже сталкивался с женской требовательностью, но сейчас снова подумал, что это несколько не соответствует его представлению о той, на ком он собирался жениться.
Он всегда видел в Каролине нежное и хрупкое создание — ведь она была так красива! Он полагал, что она еще не знала страстных порывов, и не узнает до того дня, когда он научит ее всему, и это будет еще один шаг на пути к совершенству.
Теперь же он чувствовал, что Каролина намеренно пытается вскружить ему голову, и в глубине души понимал, что делает она это с целью заставить его поступить так, как ей нужно.