— Будем надеяться, моя дорогая, — ответил за него Миклош, — но доктор прав: мы не должны допустить ни малейшей небрежности.
— Я… мне страшно!
Она подняла на него свои огромные глаза. Миклош обнял ее за плечи:
— Я обо всем позабочусь. Твоего отца осмотрит лучший хирург, и я уверен, что все будет хорошо.
— А что же будет с нами, если… нет? — с трудом выговаривая слова, произнесла девушка.
— Не нужно сейчас думать о таких вещах, радость моя, — сказал Миклош. — Для тебя лучше всего сейчас лечь в постель и постараться уснуть.
Гизела отчаянно помотала головой, но Миклош настаивал:
— Я буду здесь рано утром, еще до прихода врачей. Я обещаю, что они сделают все, чтобы твой отец поправился как можно скорее.
Гизела склонила голову ему на плечо и глубоко вздохнула. Потом она спросила:
— Как вы… оказались рядом… именно тогда… когда я так отчаянно… в вас нуждалась?
— Это судьба привела меня в этот клуб, — ответил Миклош. — Все та же судьба, которая руководит нами с момента нашей встречи в лесу.
— Если бы папа не стал… драться с этим ужасным человеком… мне пришлось бы… танцевать с ним!
— Забудь о нем, — сказал ей Миклош. — Наказание, которому я его подверг, нанесло сильнейший удар его самолюбию, а немцы чувствительны к таким вещам. Негодяй запомнит этот урок на всю жизнь. — И добавил со злостью: — Как этот мерзавец посмел тебя обидеть!
— Я не придала его словам никакого значения, — ответила Гизела, — а вот папу задело, когда он обозвал его фигляром.
— Могу себе представить! — согласился Миклош.
Им обоим пришла в голову одна и та же мысль: если бы речь зашла об их свадьбе, то Эстергази точно так же пренебрежительно отнеслись бы к Полу Феррарису, как и этот немецкий офицер.
Миклош нежно обнял Гизелу и, поцеловав ее в лоб, сказал:
— Ложись спать, любимая. Не тревожься об отце, теперь он на моем попечении. Уверяю тебя, утром все окажется не так уж и страшно.
Гизела несмело улыбнулась.
— Спасибо! Спасибо вам! — сказала она. — Вы такой… замечательный… и я вас… люблю!
— Я тоже люблю тебя, — своим глубоким голосом ответил Миклош.
Он поцеловал Гизеле руку и вышел из гостиной.
На следующее утро Миклош, как и обещал, пришел очень рано. Гизела только-только закончила одеваться.
Она почти не спала и всю ночь то и дело заглядывала в спальню отца, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.
Доктор, видимо, дал ему снотворное, потому что проснулся он поздно и выглядел очень слабым. Гизела принесла ему воды и, выходя из спальни, молилась, чтобы Миклош не забыл своего обещания прийти пораньше.
Но ей не стоило беспокоиться.