— Накрутил ты, Федорович. Как в кино про Штирлица.
— Все запомнил?
— Немудрено. Сделаю.
Автомобиль припарковался к обочине у одного из сквериков.
— Ты бы, Федорович, пошел, в кафешке пивка попил. Чего сидеть, нервы себе тереть?
— Лучше посплю.
— Тоже дело, если спится, — с уважением отозвался водитель.
— Да, если бабульки будут у подъезда, поздоровайся.
— Я вообще вежливый.
— И по сторонам головой не верти. Так примечай.
— Федорович, что ты меня «лечишь», как несмышленого? Как-никак в свое время в армии служил.
— У тебя специфика была другая. Все, пока, удачи.
— К черту.
Олег прислонился к стеклу и смежил веки. Уже и первый сон заклубился приятной грезой: теплое море ласково набегало на мелкий песок, а разноголосый московский шум сделался дальним и сливался уже с шумом прибоя...
В окошко раздался требовательный стук. Олег вскинулся, не вполне узнавая окружающее.
— Гринев? Ну ты и место себе для сна разыскал! Ты что, напился? Как ты залез в такую рухлядь? А я ищу тебя по всем телефонам!
От этой женщины, как от тайфуна, — никуда.
— Эвелина?
— Не знаю, кого ты видел во сне, но я — наяву. Уразумел? Может, распахнешь для дамы дверь?
Олег огляделся. В нескольких метрах впереди застыл ослепительно белый «пассат», за рулем его угадывалась фигура чернокудрого мужчины.
— А твой мачо не заревнует?
— Тебя это заботит?
Дверь Эвелина открыла сама, Олегу пришлось передвинуться на водительское место, иначе бывшая жена запросто плюхнулась бы ему на колени.
— Гринев, у тебя нездоровый вид. Все так и живешь? Ешь по всяким закусочным что попало, спишь с кем придется... Горбатого могила исправит.
— А по мне — я красивый.
— Твой горб — в душе. А это еще уродливее.
Олег только вздохнул: и какой леший дернул его жениться на девице с именем Эвелина? Есть в этом что-то от барокко, а он всегда предпочитал ампир. М-да, странные дела случаются порой с мужчинами.
— Тебе, Гринев, ничего, ничего не дорого! Ни отношения, ни участие, ни-че-го! Только биржа, биржа, биржа... Люди живут нормальной жизнью, а ты...
— Что для кого нормально.
— Прекрати! Для всех нормально то, что естественно.
— Скажем, содержать двух мачо и третьего — на десерт.
— Раз это тебя задевает, значит, я тебе небезразлична.
Гринев только вздохнул. Если бы она могла представить, до какой степени...
— Я, кстати, ехала к тебе на родительскую квартиру. На твоей холостяцкой я уже была. Поскольку тебя нигде нет, решила, что ты затворничаешь. Гринев, а знаешь... Может, ты по жизни — монах? Так шел бы в монастырь и читал бы эти, как их, псалмы... — Эвелина расхохоталась. — Я представила тебя с бородой и в клобуке. Пожалуй, это было бы оч-ч-чень сексуально.