— Ну?!
— Делает ей грязные предложения, раздевает…
— Ну!
— …Взглядом и требует, чтобы девушка у него… Ты понимаешь7..
— Падла! — Шура положил руки на стол, демонстрируя сбитые костяшки и массивный серебряный перстень в виде оскаленной волчьей головы, — штука, вполне заменяющая кастет.
— Согласен, Шура, не горячись. Выпьем? Они снова сдвигают бокалы, Шура громко рыгает в мою сторону.
— Представь, Шура, в мужском сортире, в присутствии третьего лица, да еще и голая… Шура, это беспредел?
— Беспредел.
— Как реагировать молодым людям, пригласившим девушку в приличное заведение, на домогательства этого пи-дора?
— Надо его вые…
— Это само собой, но сначала он оплатит моральный ущерб, деньгами, естественно, потом пройдет с нами в сортир и отсосет у каждого, а наши дамы понаблюдают, правильно ли он будет это делать, — может, и им есть чему поучиться? А, Шура?
— Пидоры, они баловные, — гоготнул Шура. Пока эти птенцы приморских скал чирикали, меня посетила грусть. Мир несовершенен, потому что несовершенен человек? Но разве это люди? Чем они сейчас заняты? Они ломают человека, превращают его в дерьмо и получают от этого удовольствие.
Не по-людски это. И проделывают, видно, не в первый раз.
Выхода у меня два. Первый: опускаю большому что-то на голову, ударяю слегка подлипалу и к лидеру — это плотный паренек моих лет, внимательно наблюдающий за происходящим. Его — блокировать, но нежно и накатить: «Братан, ты за кого меня держишь, в натуре, уйми бакланов, поговорим…» — и далее по тексту.
Но раз пришла грусть… И в заведении как-то стихло — посетители жуют, уткнувшись в тарелки… И вспомнился Сережка Найденов, убитый далеко от России…
— А я думаю, Шура, что это за фраер…
Окончить фразу мелкий не успел. Беру его за шевелюру и тяну голову назад.
Он, понятно, сопротивляется мышцами шеи, а я резко опускаю его вперед переносицей, на угол стола. Что дальше с ним — смотреть некогда. Со здоровяком нас разделяет стол, и, пока сигнал от зрительных рецепторов достигает его куцего мозга, пока мозг перерабатывает полученную информацию, а его обладатель делает попытку встать, на него обрушивается стул, а следом — бутылка из-под шампанского, — не пропадать же добру. С образовавшейся «розочкой» прыгаю грудью на стол к негостеприимным соседям и, обняв лидера за шею, как нелюбимую девушку, падаю через него. Быстро поднимаюсь, а лидера заставляет поторапливаться «роза», приставленная к горлу. Я не очень учтив: из приличного надреза на шее у мужика течет кровь, моя правая рука шарит у него под пиджаком и находит жесткую рукоятку «Макарова», — так и хочется дать благой совет: хочешь носить «пушку», не скупись на портного.