Поскольку в райотдел меня доставили на его «уазике» (он спереди, а я — с сержантом и собакой — сзади, в клетке), наручников не надевали. Ну а я никогда и не считал, что выгляжу уркой. Заходим в дежурку.
— Ты это…
А я уже выкладываю на стол: деньги, ключи, сигареты, зажигалку. Все. Ни наркотиков, ни ампул с ядом.
Майор смотрит на ключи, потом на меня. Похоже, симпатия у нас взаимная.
Пододвигаю к нему ключи:
— Только документы у Степана Тимофеевича, в доме. Я тут третий день всего, дверь на соплях.
— Сам из Москвы?
— Да.
— Посиди с дежурным. Адрес, родственники… Я это… Матвеев!
— Я!
— Ты это… Займись гражданином. Чтобы все по форме.
— Есть!
— И «пальчики» не забудь. — Глядя на меня, пояснил:
— Для порядку.
— Я это… — произношу в тон Кузьмичу.
— Чего?
— Сигареты.
— Кури.
В два ночи сержант препроводил меня в отдельный «нумер» и удалился, щелкнув замком.
Судя по тому, что Кузьмич не торопился меня навестить, либо он не исповедовал принцип «куй железо, пока горячо», либо я вовсе не железо, а фанерка для этого сыскного волка, а он сейчас «колет» стальных парней, взятых в кабаке «на шару». Убаюканный этим прозорливым видением, я уснул. И видел во сне девушку из ресторана. Только безо всякого платья — выходящую из моря. Обнаженной.
Я проснулся от скрежета ключа в замке и, когда дверь отворилась, был уже бодр и свеж, как голодная черноморская кефаль. Вот только со стороны заметить это было сложно.
— Дронов, на выход!
Кузьмич встретил меня в кабинете, чисто выбритый, в свежей сорочке, сияя золотом погон. Вкусно пахло кофе и сигарами.
На небольшом столе у окна стоял компьютер. Я бросил взгляд на экран — и увидел набранный текст.
— Галя, зайди, — сказал Кузьмич в селектор.
Вошла женщина лет тридцати в лейтенантских погонах.
— Прибери-ка это хозяйство! — Кузьмин кивнул на компьютер.
— А сам чего? — норовисто возразила дама.
— Прибери, я сказал!
— Пожалуйста! — Женщина нажала пару клавиш, вынула дискету. — В сейф?
— Ага. — Кузьмин звякнул ключами, и они исчезли в его безразмерных штанах.
Лейтенантша пошла к двери, соблазнительно двигая крепкими ягодицами, туго обтянутыми форменной юбкой. Мы проводили ее взглядами.
— От, бабы!.. — вроде в сердцах произнес Кузьмич, возвращаясь в привычный образ «камаринского мужика». Судя по всему, своих «внеслужебных» отношений лейте-нантша и майор не скрывали. И в «мужика» это вписывалось. А компьютер — не вписывался. Ладно. Разберемся.
— Кофейку?
— Ага. И бутерброд.
Кузьмич достал огромную чашку, кипятильник, растворимый кофе, сахар.
Пододвинул все это мне вместе с графином: