— Чего ж тут не понять…
— По-ло-ман-ный! Словно жестокие дети порезвились. Как с игрушкой. С чужой игрушкой! А нам теперь можно или починить, или выбросить! Поломанный город.
Поломанная страна.
— Дронов… Может, тебе действительно…
— Может. Это я на «измену подсел». В хорошем смысле этого слова. Пройдет.
Вместе с жизнью. Знаешь, зачем я тебе это рассказал?
— Воспитываешь.
— Ну. А то вы, банкиры, далеки от народа, как декабристы в декабре. Кстати, выросло поколение, которое не знает ни кто такие декабристы, ни кто такие октябристы. Октябрят с пионерами тоже не знает.
— Узнают, кому нужно.
— Понимаешь, Круз… Я растерялся. Столько времени в Штатах просидел, чувствовал себя как на Луне. Думаю, прикандыбаю домой, полегче станет. Фигушки.
Здесь я — как на Марсе. Ни хрена не понимаю. Что-то с головой.
— У тебя?
— Да окосел я сидеть уже в этой тмутаракани и изображать, что такой же, как все! И так уже, как рыба камбала, слился с местностью, вывернул глазенки на один бок и тупо лупаю ими в верхние слои: я не я и хата не моя. Как известно, камбалу акула хватает не глядя, да и смысла глядеть нет: ее действительно нельзя заметить, но… Когда грозная акулья тень движется по дну, камбала боится, трусит смертельно, и эти самые флюиды страха, будто волны, расходятся вокруг; их каким-то восьмым чувством улавливает хищница и хватает застывшую от ужаса рыбешку с хрустом и смаком. Поперек хребта.
Одним махом я накатил лафитник водки, разжевал кусочек ветчины, выдохнул:
— Бояться мне здесь некого и незачем. Но от такой насыщенной жизни и помереть недолго, а?
— Дрон, прекрати! — возмутился Круз. — Работой мы тебя пока не загружаем намеренно, нам осенью понадобится твоя голова, максимально свежая. Но раз ты так исстрадался… Хорошо. Придумаю я тебе трудотерапию. Разберись покамест с Покровском. И тебе занятие, и нам не без пользы: есть у нас там свой пиковый интерес.
— Покровск?
— Да.
— Что там? Опытный завод? Объединение «Ураган»? «Точприбор»?
— Ну вот, а говоришь, буквы забыл, газет не читаешь.
— Завод электрооборудования тоже?
— Этот группа Раковского уже к клешням прибрала, плетью обуха не перешибить.
— А попытаться?
— Верным путем идет ход ваших мыслей, товарищ!
— А то… — пожимаю плечами.
— Компьютер у тебя с собой?
— Обязательно. Ржавеет в груде тряпья.
— Через пару дней подошлю тебе материал. На лазерных дисках.
— Иваныч, раз такое дело, мне бы самому по городку побродить, местную прессу почитать, на рынке потолкаться…
— Там есть кому толкаться. Ты у нас думный боярин. Вот и думай.
— Круз, я не боярин, я пролетарий умственного труда. Мне доставляет удовольствие сам процесс. К тому же… Никакие «ноги» и никакой чужой подбор не заменят такой штуки, как интуиция. Может, я за какое объявление на заборе зацеплюсь и…