Насильник Дронов при появлении милиции ушел через крышу, попутно завалив двух мирно спящих бомжей: убивец, он убивец и есть! И сейчас представляет скорую и непосредственную угрозу для тихо себе работающих в офисах и иных злачных местах гражданочек.
Дабы любимый город продолжал спать спокойно, в районе проведено усиление.
Вот такие у нас вводные на раннее утречко. Что еще? Судя по ощущениям, температура воды в Москве-реке градуса двадцать два, воздуха — двадцать пять.
Денек обещает быть жарким.
Это — их версия. А моя? То, что меня подставляют по профилю, понятно еноту.
Вопросы «кто?» и «почему?» пока не прояснены, но ответ на них слегка брезжит, как свет в конце туннеля.
И я вспоминаю об Игорьке Крутове. Когда-то мы были друзьями не разлей вода, несколько лет назад, когда я попал в передрягу с Организацией, Крутов оказал мне быструю и очень эффективную помощь, освобождая жену и детей того же Димы Крузенштерна. С тех пор мы не виделись. Единственное, что я знаю точно, — будучи начальником в РУБОПе, он получил-таки вожделенные генеральские погоны. И это не карьеризм: плох тот полковник, который не мечтает стать генералом. Ну а подполковник, с отсутствием тех же устремлений, мне вообще малопонятен. Сам, по правде говоря, стал бы генералом, да думаю, такие погоны плечи жмут пожестче, чем наручники — запястья.
Итак, нужно встретиться с Круговым. Но это второе. А первое — слинять из злачного района. Благо пока еще час волка: оставшиеся летом в Москве законопослушные и работящие граждане спешат на службу посредством метро, и в этой ситуации милиции фильтровать поток затруднительно. Особенно районной. Труба зовет! Пора выбираться из этого милого распивочного уголка за помощью к компетентным органам по прозванию РУБОП.
Кусты раздвинулись, и прямо передо мной оказалось двое барыг-алканов. Эти, в отличие от ночных, — самые настоящие. Но помня, что белая фата — отнюдь не гарантия девственности, бегло изучаю нарисовавшихся мужичков. Ибо был в моей не столь давней южной ссылке случай, когда бомж-санитар оказался очень скверным дядькой.
— Распиваем? — гаркнул я начальственно.
— Ты чего? — Мужики шуганулись от меня с натуральным похмельным испугом — такой наиграть невозможно.
— Да я это… — произношу совсем другим тоном. Вздыхаю, тряско вытягиваю сигарету из пачки. Жаль, что «Лаки страйк», а не «Прима», ну да алкоголизм клиентов не разбирает: вчера мог гулевать по-крупному, а сегодня, выгнанный дражайшей половиной, трястись в неопохмеленно-потрясенном состоянии на зачуханной лавочке. Жизнь — штука переменчивая, и алканы знают это лучше других.