Мужички, рассмотрев меня как следует, успокоились.
— Водяру с портвешом, видать, вчера мешал? — сочувственно осведомился один.
— Сначала — да. А потом… — Сокрушенно опускаю голову, давая понять, что не помню ни-че-го. Добавляю с известной каждому нашему интонацией «а вот вчера были о-о-очень большие»:
— Салат крабовый хавал ложкой… — и снова вздыхаю.
Мужики переглянулись. В сумке у них позванивало.
— Стакан тебе надо накатить, — авторитетно произнес первый. Заметив, как я алчно заблестел глазами, добавил:
— У тебя это… Хоть чего-то осталось? А то мы не профсоюз — бесплатные путевки раздавать…
— Ну… — Вытряхиваю из кармана рублей восемь мелочи.
— Вот это дело! — повеселел один. — А фиг ли маешься, здесь на стаканюгу грязного — вполне!
— Витек, не приставай к человеку! До ларька, до него еще доплыть надо.
Вишь, не в себе он! Сам такой же был час назад. Лучше плесни!
Витек пожал плечами: дескать, и то верно, вынул из истертой сумки бутылек мутного портвейна с темно-синей этикеткой, опалил спичкой пластмассовую пробку, снял, долил пластиковый стаканчик доверху:
— Причащайся.
Стаканчик я умахнул единым духом, с сожалением проводил взглядом. Витек поразмыслил, налил второй:
— Валяй. Чтоб сразу отлегло.
Я «завалял». И, прямо скажем, отлегло.
— Тебя как звать-то? — спросил тот, что постарше.
— Олег.
— Меня — Мишка. А его — Витек. Ну че, крякнули? — посмотрел Мишаня на Витька и потянулся бутылкой к подставленному стакану.
Пока мужички выпивали, я молча курил. Уходить не спешил по старой прибаутке: двое расхристанных алканов берут в оборот зачуханного очкарика:
«Мужик, на троих сообразим?» — «Да я не…» — «Давай трояк». Тот дает. Мужики берут пол-литра, утягивают очкарика в скверик, наливают в замызганный стакан:
«Пей!» «Да я не…» — пытается сопротивляться интеллигент. «Пей, кому сказано, не задерживай!» Тот, давясь, пьет. Один алкан достает из кармана обгрызенное яблоко:
«Закусывай». — «Да я…» — «Закусывай, тебе сказано!» Очкарик с грехом пополам жует фрукт. Мужики тем временем выпивают степенно. Интеллигент робко спрашивает: «Ну, я пойду?» В ответ ему: «Куда?! А позвиздить?!»
Вот потому и не тороплюсь: разговорить давешних «бомжей» у меня времени недостало, да и условия были совсем неподходящие, а с этими мужичками самое время «позвиздить». О чем будет «звиздеж» — догадаться несложно.
Мужикам подошло.
— Ты сам-то местный, Олег?
— Ну, — неопределенно киваю. — У бабенки одной, Ленки Прохоровой, присоседился.
— Это какая Ленка? Та, что с косой прошлый год ходила?
— Не, она стриженая. Щас блондинкой покрасилась. На рынке шмотками торгует.