– Почему я нервничаю? Смешно. Я всегда нервничаю рядом с тобой, дон Хуан. Иногда сильнее, чем другие.
Казалось, он прилагал значительные усилия, чтобы не рассмеяться.
– Нагвали не самые дружественные существа на земле, – сказал он извиняющимся тоном. – Я научился этому весьма нелегким образом в борьбе со своим учителем, ужасающим нагвалем Хулианом. Казалось, от одного его присутствия для меня мерк дневной свет. Иногда он, бывало, фокусировался на мне, и мне тогда казалось, что моя жизнь висит на волоске.
– Ты, дон Хуан, несомненно оказываешь на меня такое же воздействие.
Он открыто рассмеялся.
– Нет, нет. Ты явно преувеличиваешь. Да по сравнению с ним я просто ангел.
– Может быть, по сравнению с ним ты и ангел, только вот у меня нет возможности сравнивать.
Он рассмеялся, а потом опять стал серьезным.
– Сам не знаю почему, но мне явно страшно, – объяснил я.
– Ты чувствуешь, что у тебя есть причина для страха? – спросил он и остановился, чтобы рассмотреть меня.
Тон его голоса и то, как он поднял брови, создавали впечатление, будто он подозревает, что я о чем-то умалчиваю. Очевидно было, что он искал случая разоблачить меня.
– Твоя настойчивость меня удивляет, – сказал я. – Мне кажется, что ты, а не я, и есть тот, кто что-то прячет в своем рукаве.
– Кое-что в моем рукаве имеется, – согласился он и усмехнулся. – Но не в этом дело. Дело в том, что в этом городе есть нечто, что ждет тебя. И ты не до конца знаешь, что это, или ты знаешь, что это, но не осмеливаешься сказать мне, или ты вовсе ничего об этом не знаешь.
– Что же меня здесь ждет?
Вместо ответа дон Хуан возобновил прогулку, и мы продолжали ходить вокруг площади в полном молчании. Мы несколько раз обошли площадь, выискивая, где бы сесть. Вскоре несколько молодых женщин встали со скамьи и ушли.
– Годами я рассказывал тебе о заблуждениях магов древней Мексики, – сказал дон Хуан, усевшись на скамью и жестом предлагая мне сесть рядом.
С горячностью человека, который рассказывает об этом впервые, он опять повторил мне то, о чем говорил много раз: что те маги, направляемые исключительно эгоистическими интересами, все свои усилия сосредоточили на совершенствовании методов, которые уводили все дальше и дальше от состояния трезвости и ментального равновесия, что они в конце концов были уничтожены, когда сложные конструкции их убеждений и методов стали настолько громоздкими, что они были просто не способны поддерживать их дальше.
Конечно, маги древности жили и множились в этих местах, – сказал он, наблюдая за моей реакцией. – Здесь, в этом городе. Этот город на самом деле был построен на развалинах одного из их городов. Здесь, именно в этом месте маги древности и совершали все свои деяния.