– Что ты имеешь в виду под «тем, что ей сопутствует», дон Хуан?
– Я имею в виду негативные результаты этих даров. Женщина в церкви индульгирует в высшей степени. В этой женщине нет сдержанности и умеренности. Например, она обучала нагваля Хулиана, как расположить свою точку сборки в таком положении, как у нее – женщины. Эти уроки для моего бенефактора, который был неисправимым сластолюбцем, стали чем-то вроде вина для пьяницы.
Но разве для каждого из нас не является правилом нести ответственность за то, что мы делаем?
– Да, конечно. Однако это совсем не так просто. И умышленно увеличивать эти сложности, как делает эта женщина, – значит только создавать ненужное давление.
– Почему ты думаешь, что женщина в церкви делает это умышленно?
– Так она поступала с каждым из нагвалей моей линии. Если мы посмотрим на себя честно и беспристрастно, нам придется согласиться с тем, что бросивший вызов смерти своими дарами превратил нас в линию очень индульгирующих и зависимых магов.
Меня начали раздражать постоянные несоответствия в его речи при использовании мужского и женского рода.
– Ты должен говорить об этом маге или как о мужчине, или как о женщине, но не как об обоих сразу, – резко сказал я. – Я не столь пластичен, и твое произвольное использование грамматического рода вызывает у меня нарастающее чувство дискомфорта.
– Мне самому не по себе, – признался он. – Но что поделать, если бросивший вызов смерти действительно является и тем и другим – и женщиной, и мужчиной. Я никогда не мог по-настоящему привыкнуть к этому. Я уверен, что и ты должен чувствовать себя так же, ведь ты уже видел его как мужчину.
Дон Хуан напомнил мне о том, как однажды, много лет назад, он взял меня на встречу с бросившим вызов смерти, и я увидел мужчину – странного индейца, не молодого и не старого, очень хрупкого телосложения. Больше всего мне запомнился его странный акцент и одна необычная метафора, которую он использовал, описывал вещи.
Он говорил: «mis ojos se pasearon» – «мои глаза идут вперед». Например, он говорил: «Мои глаза идут вперед на шлемы испанских завоевателей».
Воспоминание об этом было столь мимолетным, что мне всегда казалось, что встреча продолжалась лишь несколько минут. Но позднее дон Хуан сказал мне что я пробыл с бросившим вызов смерти целый день.
– Я предполагал, что тогда, много лет назад, ты сам назначил встречу с бросившим вызов смерти, – продолжал дон Хуан, – поэтому и пытался выведать у тебя, знаешь ли ты о том, что происходило.
– Ты был обо мне слишком высокого мнения, дон Хуан. От такого предположения рехнуться можно. Как тебе могла прийти в голову такая идея?