– Я думал, что ты будешь сердиться, если я буду груб с нею.
– Я разве говорил тебе это когда-нибудь, Джонни?
Джонни немного подумал.
– Нет, не говорил.
Он встал. Внезапно он почувствовал себя выше и сильнее. И уверенным в том, что надо делать.
Винс Фарго был в задней комнате конторы на Келси-стрит, когда зазвонил телефон.
– Да?
– Винс?
– Да. Кто это?
– Джонни Треска. Тони сказал, чтобы я позвонил тебе, когда повидаюсь с Ди-Корра.
– Ну?
– Я видел его. Он сказал – о'кей. Вы не убивайте Митча и Лазетти, он не трогает вас. Он кому-то звонил и сказал, чтобы не трогали вас. Я не знаю кому.
– Хорошо. Скажи Ди-Корра, что мы верим ему.
– Все в порядке, Винс. Тони говорил тебе, что он предлагал мне перейти на вашу сторону?
– Нет, – насторожился Винс.
– Ну, я хочу этого.
– Да?
– Да. Я не думаю, что Ди-Корра протянет долго. Он в плохом состоянии. По-настоящему плох. Если он и выкарабкается, то это будет только половина человека.
– Это плохо. – Голос Винса был безразличен.
– Ты шутишь? Это значит, что ты победил. И я хочу быть на стороне победителя.
– Это естественно.
– Я дам тебе немного побольше новостей. Он приказал передать Релею, чтобы тот временно прекратил операцию. Он еще просит комиссию донов нажать на тебя, что бы ты отпустил Митча. – Треска колебался.
– Так я с вами, Винс?
– Я не знаю... Ты останешься там или возвращаешься домой?
– Возвращаюсь домой.
– Тогда позвони завтра, и я скажу тебе. После того, как я поговорю с Тони.
Через пять минут телефон зазвонил снова. Это был второй звонок из Майами, на этот раз от Сабатини.
– Тони на пути домой. Перед отъездом он попросил меня найти парня, чтобы позвонить Ди-Корра в больницу.
– Хорошая идея.
– Доктор потребовал кислородную подушку для Ди-Корра. Он в плохом состоянии. Доктор запретил все звонки к Ди-Корра. У него дежурит специальная сестра.
– Отлично. – Винс не был удивлен.
– Могу я возвращаться домой?
– Да. Боже, я чувствую себя, как парень, упавший в навозную яму и услышавший запах роз.
Сабатини засмеялся и повесил трубку.
Впервые за 24 часа Винс улыбнулся. Казалось, что Треска говорит правду.
Патриция Треска была на мужчине в кровати, обрабатывая его основательно всем, что она имела: зубами, губами, пальцами, языком, грудями и растрепанными черными волосами. Он устал после первых двух раз, но начал чувствовать желание снова. Он не очень помогал этому. Она делала все, что знала, а знала она много.
Все вокруг говорили, что дочь Анджело Ди-Корра – нимфоманка. Она, без сомнения, была сексуальным агрессором. И у нее никогда не было недостатка в жертвах. В 24 года Патриция имела маленькое девичье лицо и красивую фигуру.