– Подумаешь, удивили… Я, когда на «Скорой помощи» работала, и не такое видела. То мужик бабе промежность разорвет, то баба мужику мошонку откусит.
– Ну это я так, к слову, – Альфонс уставился на нее в упор. – Колокольцев в нашем деле человек не последний и уже не одного предателя на чистую воду вывел. Вот я и думаю, может, и ты того же поля ягодка, а?
– Как хотите, так и думайте! – Верка сделала обиженное лицо. – Если ловите предателей, так и ловите себе на здоровье. А на невинных людях нечего отыгрываться.
– Ладно, не строй из себя эту самую… сама знаешь кого, – поморщился Альфонс, на этот раз грубить почему-то не решившийся. – Лучше ответь, ты дона Эстебана знаешь?
– Лично не знаю, но слыхать слыхала. – Верка сразу насторожилась, хотя вида старалась не подавать.
– Так вот, эта курва иноземная, как прыщ, тут у нас сидит. Окопался возле станции Воронки. Там когда-то предатели народных интересов территорию для кастильской миссии выделили… Мало того, что сам воду мутит, так и всякую здешнюю сволочь под свое крылышко принимает. Ну и мы, естественно, в осаду его взяли. План хитрый. Дружки дона Эстебана, которые из местных, его, понятное дело, в беде не оставят. Соберутся кучей и пойдут на прорыв блокады. Вот тут-то мы их всех и накроем. А сигнал нам они сами подадут. Знаешь, каким способом? – Альфонс, прищурившись смотрел на Верку, ожидая ее реакции.
– Мне-то какое дело… – Она демонстративно уставилась в потолок.
– Хм… Это хорошо, что тебе до вражеских происков дела нет. Но ты все же послушай, что я скажу… Кое-кто из наших недоброжелателей считает Колокольцева своим агентом. Ему поручено перед самым налетом на Воронки поднять в Талашевске заваруху. Чтобы, значит, отвлечь наши главные силы. Мы сейчас как раз и ожидаем посланца с той стороны… Это не ты случайно? – Альфонс не сводил с нее глаз.
– Случайно не я, – всем своим поведением Верка старалась продемонстрировать, что принимает слова коменданта за дурацкий розыгрыш.
– А чем докажешь? – лукаво поинтересовался он.
– Здравствуйте! – возмутилась Верка. – Почему это я должна доказывать собственную невиновность? Лучше вы мою вину докажите.
– Ну это просто, – заверил ее Альфонс. – Никаких проблем… Стоит мне захотеть – и через час ты признаешься в чем угодно. И в связях с анархистами, и в пособничестве инквизиции, и в принадлежности к «тракам»…
– Да я про этих «траков» никогда даже и не слышала! – Верка уже не говорила, а почти кричала.
– А это те, кто за Талашевский трактат горой стоят, – охотно объяснил Альфонс. – За документик, между прочим, незаконный и провокационный… Небось, и сама под ним когда-то расписалась?