– Будем надеяться… – произнес Смыков с неопределенной интонацией.
– Тут и надеяться нечего! Верное дело… А вон уже и лесок показался, за которым наша ненаглядная свое гнездышко свила. Пора притормаживать.
– Пора, – согласился Смыков без особого восторга.
– Кто к этим рогометам на уговоры пойдет? – поинтересовался Жердев. – Сам понимаешь, что время сейчас дороже каши с маслом. Если котел остынет, так на нашей затее крест можно ставить.
Он уже успел отсечь пар от машины, и состав катился только по инерции.
– Сходите лучше вы сами, – Смыков представил, как вытянется лицо у Зяблика, когда он нежданно-негаданно заявится в расположение анархистов. – Вам ведь за словом в карман лезть не надо.
– Уж это точно, – довольный таким комплиментом, осклабился Жердев. – Мне все одно кого уговаривать – хоть бабу, хоть казачий полк… Пока меня не будет, ты здесь ничего не касайся. Только дровишки время от времени подкидывай, чтоб жар не пропал. Усек?
– Разберусь как-нибудь, – последнее время Жердев почему-то стал раздражать Смыкова. – А вас, братец мой, убедительно прошу не задерживаться.
– Я мигом, – пообещал тот, спускаясь с паровоза на насыпь. – Костыль здесь, а протез уже там.
– Эй, эй! – встрепенулся вдруг Смыков. – А как же насчет простреленной ширинки? Вы ведь обещали!
– Совсем забыл! – Жердев сокрушенно развел руками. – После той заварухи на разъезде все из головы вылетело. Ладно, по дороге что-нибудь придумаем… Ты только не засни, пока меня не будет.
Заезженный физически и морально, Смыков поступил вопреки просьбе Жердева и спустя полчаса опочил, предварительно подкрепившись припасами, оставшимися в четвертом вагоне от гвардейцев, и немного подкормив вечно алкающую топку.
Снилась ему Бацилла, в нагом виде парящая над обратившимся в руины разъездом Рогатка. Поскольку Смыков даму своего сердца в неглиже еще не видел, тело она имела чужое, пышное, как у рубенсовских моделей. Нельзя сказать, чтобы Смыков предпочитал подобный тип женской красоты, но именно таким телом ему пришлось однажды пользоваться две недели подряд, и с тех пор оно накрепко засело в его памяти.
Все попытки привлечь внимание любимой закончились безрезультатно, и Смыков решился на крайнюю меру – стал шарить вокруг себя в поисках подходящего куска щебня. Тот факт, что подбитая в полете Бацилла во время приземления может получить травмы, почему-то мало волновал Смыкова. Стремление обладать девушкой было так велико, что уже не имело значения, в каком виде она ему достанется.
Однако вместо камня под руку Смыкова попалась еще не остывшая кочерга, что мигом положило конец сладострастным видениям.