Грозно затарахтел дизель, дробным эхом откликнулись горы. Плавно развернулась и тронулась вперед машина. Глубоко в мягкий чернозем вошли лемеха, подняли пласт, перевернули. Широкая, дымящаяся легким паром, полоса потянулась за трактором.
Да, это был торжественный момент! Шли за машиной ребята, что-то кричали, обнимались, растирали на ладонях комочки земли, а бригадир стоял на краю поля, курил трубку и ласково смотрел на молодых целинников.
А вскоре в падь пришли и автомашины. В черную очень мягкую землю впервые легли семена турнепса, ячменя, картофеля. Кругом зеленели луга – далеко на север протянулись они. В падь Медвежью, на приволье, перегнали колхозное стадо и большой гурт молодняка.
По сторонам увалов, полого спускавшихся к широкой долине, рос стройный сосняк. Бригаде Номоконова дали новое задание. На бугре возвели эстакаду, расчистили место для склада, начали заготовку леса. После работы Номоконов вместе с ленинградцами бродил по тайге. Удивительные лесные тайны знал бригадир, интересно было слушать его рассказы. Притихли как-то юноши и девушки, увидев сказочное: на фоне вечерней зари на сопках запылал лиловый пожар. Зацвел багульник. Наверное, в самые красивые места приводил ленинградцев Номоконов. Ахали горожане, набирали охапки душистых ландышей, красных лилий и синих колокольчиков, оглядывались на человека с суровым лицом, а он, попыхивая трубкой, вел ребят дальше, к ключу, где на бархатной скатерти мха на невысоких вьющихся стебельках висели гроздья смородины и моховки.
Ежедневно подходили к эстакаде машины с прицепами, увозили длинные желтые бревна. В селе строились дома, передвижные вагончики для чабанов, гараж, детские ясли. Окружили однажды Номоконова комсомольцы, взволнованные, радостные:
– Первое место заняла бригада!
Семен Данилович поднес к глазам районную газету, зашевелил губами. «Номоконовцы и на трудовом фронте впереди!» – гласил большой заголовок над сводками. Одна из них рассказывала об итогах работы колхозных лесозаготовительных бригад, во второй, перепечатанной из газеты Северо-Западного фронта за 1942 год, сообщалось о действиях снайперов. Обе сводки начинались фамилией Номоконова.
Лили дожди, налетали холодные ветры, палил зной. Сильно болели руки, но в плечах еще много было силы. Бок о бок с молодыми рабочими трудился Номоконов, подсказывал, советовал, ободрял уставших. А когда, утомленные, засыпали они, чинил засмоленные телогрейки, сушил обувь, заправлял инструмент.
Иногда было очень трудно, не хватало продуктов, и тогда бригадир брал дробовое ружье. Не опустела тайга, и глаза следопыта еще видели все вокруг. На часок-другой исчезал Номоконов, возвращался, подходил к притихшим ребятам и спокойно говорил, что там, за увалом, лежит большущий гуран, которого надо притащить и изжарить. И снова шумно становилось в лесной избушке.