– Ты заваливал? –Да.
– Зачем?
– Попросил.
– Как сказал? – строго нахмурился Номоконов.
– Подошел, закурил, – непонимающе оглянулся на горку камней Степан Горбонос. – Сказал, что вы идете следом. Обломок доски принес, попросил обложить камнями. Правильно, сказал, совместно надо маскироваться, парами лучше действовать.
– Выходи!
Опять хрупнули, зашевелились камни. Поднатужился Поплу-тин, отбросил груз, наваленный на доску, встал и, отряхиваясь, подошел.
– Как, Семен Данилович?
Живые, беспокойные глаза встретились со строгим взглядом прищуренных глаз, загорелись смешинкой, стрельнули по сторонам:
– Обзор, секторы наблюдения и обстрела?
– Худо, – сказал Номоконов и покачал головой. – Чего крутился, играл?
– Что случилось? – спросил Горбонос.
– Шутить взялся, – сказал Номоконов, закуривая трубку. –Меня, парень, чего путать? Фашиста обмани.
– Правильно, – сказал Поплутин, нимало не смущаясь. – Старался запутать вас, уйти. Только я не на солнышке прилег. О позиции скажите. Сам выбрал место, сам все придумал.
– Для того и говорю! Худое место выбрал, смерть на себя навел! Не думал о деле, торопился. Гляди!– Номоконов потянул ученика за собой. – Зачем перетаскивал камни? Фашист хорошо знает, что такое место – самое подходящее для нашего брата. Все время будет следить. Однако увидит, что новая кучка выросла, на заметку возьмет. Куда ударит из миномета? Сюда, в подозрительную кучку. А если так делать: на этом месте перевертывай камни, поднимай, ворочай, а сам в сторону вали, яму для сидки рой. Куда ударит фашист? Понимаешь? Ну и пущай бьет по камням, припасы зря тратит. А ты притихни, подожди, а потом наблюдателя сними, коли глупый он. Теперь наперед гляди. Подходяще? Вот… И позади ладное место. Успел бы и камни зарыть для защиты, землю раскидать, ветошь
принести, дерна нарезать. Можно, при нужде, и на твоем месте лечь. Однако зарывайся, а камни не шевели! Нет тебе похвалы, давай снова. Теперь опять скрадывай след, путай, сидку выбирай. Только и я… тихо пойду, скрадом, хорошо глядеть буду. Патрон истрачу на твою сидку. –Как?
– А так. Если опять плохо ляжешь, не подумаешь – пулей покажу, где сидишь. Издалека ударю. Чего краснеешь?
– Нисколько, – пожал плечами Поплутин. – Я уже слышал, как поют пули.
– Нехорошо поют, страшно.
– Для всех по-разному.
Много пришлось поработать в этот день Поплутину. Заблестела его новенькая лопатка, а на ладонях вспухли мозоли. Не понадобилось Номоконову показывать пулей позицию своего ученика –он вплотную подошел к его новой, теперь искусно замаскированной ячейке и искренне обрадовался этому.