— Не делай этого! — умоляюще посмотрела она на него. — Не звони в гестапо. Ведь он…
— Что это значит?! — воскликнул Клос. — Может, ты хочешь, чтобы я отпустил его?..
— Да-да, пожалуйста, прошу тебя, отпусти его, — приглушенным голосом произнесла Лиза.
«Превосходно играет, — подумал Клос. — Успокоилась, и только губы слегка дрожат».
— Отпустить его я не могу, — ответил он жестко. — Этот человек пытался убить тебя. Неужели ты не понимаешь этого?
Девушка бросила взгляд на Хорста и снова посмотрела на Клоса.
— Я чувствую себя виноватой, Ганс. Ведь это из-за меня Артур… — Голос ее снова задрожал.
«Наивная мелодрама. Она принимает меня за сентиментального простака!» — усмехнулся он и предложил:
— Тогда сама позвони в гестапо…
— Ганс, — прошептала Лиза, — есть такой обычай — нельзя отказывать в просьбе накануне рождества.
— Прекрасно. Ну допустим, я отпущу этого человека, но где гарантия, что он снова не придет к тебе, когда меня здесь уже не будет?
— Не приду, — пообещал Хорст. — Очень сожалею теперь, что хотел убить фрейлейн Шмидт. Она совсем не такая, как я думал раньше. Артур ошибался…
«Перестал верить своему руководителю, — подумал Клос. — Видимо, Хорст порядочный человек. А Лиза? В одном я пока убедился: она великолепная актриса».
— Хорошо, — согласился обер-лейтенант. — Может быть, я неправильно поступаю, но не могу отказать тебе в просьбе, Лиза. Вы свободны, Хорст Кушке. Документы? Оружие? Нет, не протягивайте руку, не получите, во всяком случае, сейчас. — Заглянув в паспорт, он прочитал адрес. — Теперь я знаю, где вы живете. Прошу вас не выходить из дому, а я за ночь подумаю, что с вами дальше делать. И не вздумайте, Кушке, бежать из города.
За Хорстом закрылась дверь. Клос и Лиза остались вдвоем. Он наполнил рюмки вином, сел на диван и закрыл глаза. Разведчик был измучен. Минувшую ночь не спал, целый день бегал по Вроцлаву, а теперь еще это…
— Благодарю тебя, Ганс, — сказала Лиза, прижавшись к нему.
Как Клос хотел, чтобы Лиза была обыкновенной девушкой, никем больше, только девушкой, с которой он мог бы провести время!
— А тот рождественский обычай, — тихо сказал он, — не немецкий обычай, Лиззи.
— Прошу тебя, Ганс, не говори больше об этом, — шепотом произнесла Лиза. — Так хочется забыть обо всем…
Клосу очень хотелось бы верить, что Лиза искренна с ним хотя бы в эту минуту… Он выключил свет. Еще успел подумать, что ночью Лиза проверит карманы его мундира, чтобы убедиться, кто же такой в действительности Ганс Клос…