— Да не так, чтобы очень… но вот сто грамм для храбрости не помешало бы.
— Эх, слабаки, — Жуликов полез в карман галифе, достал оттуда ключ и бросил Белянину. — Вернись в мой кабинет, открой сейф и принеси бутылку коньяка.
Явно обрадованный, Белянин выскочил из комнаты и спустя минуту вернулся с бутылкой и стаканом.
— Вам налить, товарищ полковник?
— Не надо, — отмахнулся тот, — пей сам.
Белянин, не страдавший излишней скромностью, тут же отлил себе из бутылки полстакана и, хлобыстнув, шумно занюхал рукавом.
— Возьмем с собой нескольких бойцов с автоматами, — сказал полковник Жуликов.
— Товарищ полковник, вы что, собираетесь выходить в жилую зону? — настороженно спросил Барсуков.
— А что?
— Вам ни в коем случае нельзя этого делать. Заключенные излишне возбуждены. Ваше появление может вызвать неадекватную реакцию.
— Какую, какую реакцию? Ты мне тут не мудри.
— Забросают камнями, палками.
— Так что же мне, на крышу прикажешь лезть?
— Лучше уж на крышу, — вставил Белянин, — ей-Богу, товарищ полковник.
— Они же меня засмеют. Чтобы я на старости лет…
Неизвестно, чем бы кончился этот спор, если бы не появление в комнате старшего лейтенанта Жуковского. Он дежурил у входа в здание.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться.
— Что там у вас?
— Осужденные прислали группу своих представителей. Они требуют встречи с вами.
— Так прямо и требуют?
— Да, товарищ полковник.
— Сколько их?
— Человек семь.
— Ого. Кто главный?
— Осужденный Куташвили.
Офицеры переглянулись между собой.
— Так я и думал, — сказал полковник Жуликов. — Значит, все-таки он заварил кашу. Ладно, где они?
— У входа. Я распорядился не впускать их до вашего распоряжения.
— Правильно, старлей, — одобрительно сказал Жуликов. — Ну что ж, товарищи офицеры, на крышу мне лезть не придется, слава Богу. Не буду позориться на старости лет. Двое остаются здесь — старший лейтенант Барсуков и капитан Самсонов. Остальные — со мной.
— А как же наш план, товарищ полковник? — спросил Барсуков.
— Погоди пока.
Спустя минуту в коридоре на первом этаже административного здания состоялась встреча между полковником Жуликовым и сопровождавшими его офицерами, с одной стороны, и осужденным Куташвили, а в просторечии Коканом, и группой поддерживающих его наиболее авторитетных заключенных-отрицал, с другой.
Сам Кокан был одет по полной форме: в черной куртке и брюках, начищенных ботинках и аккуратно надвинутой на макушку шапочке. Его подельники выглядели более живописно. То ли для устрашения, то ли для форсу они явились на встречу в одних майках, демонстрируя многочисленные татуировки.