— Красивые?
— Знаешь, ночью перед сном все время пытаюсь лица их вспомнить и не могу, хоть убей. Что ж за гадость такая, думаю. На фотографию вроде посмотришь: ага, они, красавицы. А глаза закроешь — хоть ты тресни, лиц не видно, все по отдельности всплывает. У тебя такого никогда не бывало?
— Нет.
Жиган хорошо помнил лицо матери, она нередко являлась ему во сне. А физиономию братца ему и вспоминать не хотелось.
Игнат до сих пор не написал ему ни единой строчки. От матери пришло уже два письма, но она ни единым словом не обмолвилась о том, чем занимается ее младшенький.
Чифир кончился. Сам собой угас и разговор.
Был уже поздний вечер, а Кокан до сих пор не появился в отряде. Лишь иногда в барак забегали его бойцы, чтобы захватить с собой кого-нибудь из мужиков покрепче.
После очередного такого визита Василий угрюмо сказал:
— Готовятся, наверное.
— Сходи-ка на разведку. А то мы сидим тут как куры на насесте.
Василий без лишних слов покинул барак. Он вернулся минут через десять, выглядел возбужденным и говорил, активно жестикулируя руками.
— Ментов нагнали видимо-невидимо!..
— Ментов или солдат?
— Да какая разница? Они же все в зеленой форме. Я даже на забор влез, чтобы посмотреть. Кругом бошки торчат и стволы… Если ночью ничего не случится, то к утру обязательно пойдут на штурм. Так зеки говорят.
— А что может случиться ночью?
— Не знаю, договорятся как-нибудь. Вроде бы хозяин требует, чтобы Кокан сдался, а Артура выпустили из больнички. Тогда, мол, все кончится тихо-мирно.
«Все верно, — подумал Жиган, — отступать некуда. Кокан может ночью много дел наделать».
Да, теперь ситуация напоминала карточную игру, когда на кону стоит жизнь, а карты уже сданы. Еще совсем недавно игру можно было остановить, но теперь рулетка запущена, шарик катится, игроки рассматривают свои карты и просчитывают дальнейшие ходы. Кубики падают на зеленое сукно, пальцы до боли сжимают бильярдный кий перед ударом.
— Кокана видел? Где он?
— Не видел, но мужики из второго отряда сказали, что он на промке.
Жиган решительно встал.
— Пошли.
Барак уже наполовину опустел, те, кто был еще в состоянии двигаться, вывалили наружу, остальные полегли кто где. Чифир, водка, анаша сделали свое дело.
По жилой зоне бродили возбужденные толпы зеков, среди них то и дело вспыхивали громкие словесные перепалки, переходящие в ссоры и мочиловки. Кто-то яростно надрывал глотку у забора, вызывая «поганых ментов» набраться духу и попробовать войти в зону.
Жиган и Василий пролезли через дырку в заборе, отделявшем жилую зону от промки, и спустя минуту оказались возле столярного цеха.