— Что, не ожидал такое услышать в тюрьме?
Константин снова отвернулся. Мужичок ничуть не смутился.
— Погоняла у тебя есть? То бишь кличка? Почему-то всплыли в памяти кликухи «шестерок» Пантелея: Хлыст, Чалдон, Борисик.
— Константином меня зовут, фамилия моя Панфилов.
— Нету, значит, — понимающе сказал мужичок. — Ничего, получишь прописку, окрестят тебя как надо. Раз окунулся в кичиван, привыкай. Здесь свой закон.
— Я уже прописан, — без всякой задней мысли сказал Панфилов.
— Про штамп в своей ксиве можешь забыть, это здесь никого не волнует. Сам-то откуда?
— Из Запрудного.
— А, можно сказать — местный. Но от этого тебе легче не станет. Тут, в серпуховском СИЗО, можно даже из Магадана пацанов встретить.
«Почему Серпухов? — подумал Константин. — Хотя… хрен их разберет, этих ментов». Вслух он спросил другое:
— Ты сам-то кто такой?
— Скокарь я, квартирный вор, значит. А погоняла моя Архип.
Архип выпростал из-под одеяла руку и всей пятерней почесал макушку. Наружная сторона ладони и предплечья вора были синими от татуировок.
— К следаку еще не ходил?
— К следователю, что ли?
— Ну.
— Не ходил.
— Давно тебя замели?
— А твое какое дело?
— Значит, давно, — уверенно сказал Архип. — Странно как-то. Вообще-то у них все как на конвейере. Ничего, скоро со своим следаком познакомишься. Мой тебе совет — не покупайся на понтяры. Они всегда начинают с дешевых наездов. Мол, засадим тебя на кичиван до гробовой доски, мать родную не увидишь. Или, наоборот, — чистосердечное признание смягчает вину. Это значит — наплетешь восьмерин, пожалеем. Туфта все это, никого они не жалеют. Им бы только по плану отчитаться.
Константин подозрительно покосился на соседа.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Думаешь, что я наседка? — усмехнулся Архип. — Правильно, на зоне верить никому нельзя. Запомни главное из правил — не верь, не бойся, не проси.
— Так я же еще не на зоне, — усмехнулся Константин.
— Может, оно и так. Больничка — это, конечно, еще не зона. Но раз сюда попал, значит, и до хаты недалеко. Хата — это и есть зона. Строгача тебе, конечно, не дадут, и крыта вряд ли светит, то есть тюрьма по-нашему. А вот общаг — колония общего режима — тебе обеспечен. Раз сюда попал, значит, дальше тебе только одна дорога — чалиться. Не дай Бог тебе, пацан, попасть в красную, то есть ссученную, зону. Одно запомни — как себя поставишь с самого начала, так и будешь жить до смерти.
— А что такое красная зона?
— Это колония, в которой живут не по нашим воровским понятиям, а по законам, установленным администрацией, хозяином. Хозяин — начальник колонии. Они, конечно, хозяева, как и все люди, бывают разными, но в основном гады. В красной зоне на хозяина работают все, даже смотрящие. И авторитеты ссучиваются, и даже воры в законе. Их потом, конечно, на воровских сходняках короны вора в законе лишают. Но если ты попадешь в ссученную зону, тебе от этого не легче. Как смотрящий себя на зоне ведет, так и блатные. Он ссучился — и они садятся на клейстер.