Жоаким, огромный, словно африканский слон, держал на руках Мишу. Весь в крови, с бледным как смерть лицом, Суров походил на марионетку с оборванными нитями. Он покоился на мощных, похожих на корни могучего дерева руках Жоакима.
Такими в японском театре изображали призраков смерти, напоминающих людям о бренности всего земного и неизбежности страданий, — белыми, окровавленными, с заторможенными движениями и горящими как уголья глазами.
Мишины глаза оставались единственной частью тела, из которой еще не ушла жизнь.
— Не пачкайся о дерьмо! — выдохнул Суров вместе с пузырьками розовой пены.
— В санчасть его… Машину готовьте в госпиталь! — кричал Новиков…
* * *
Как и можно было ожидать, расследовать инцидент приехала высокая комиссия. Военная прокуратура, Главное разведывательное управление. Генеральный штаб прислали своих представителей.
Дознаватель — капитан окружной прокуратуры — чуть не потерял дар речи, увидав целый взвод генералов и полковников, не считая свиты сопровождения. Военные атташе африканских стран требовали найти и наказать виновных. При этом они осыпали друг друга взаимными упреками.
Полковник Банников прилетел спецрейсом раньше всех.
Сойдя с лесенки «Ми-8», доставившего его из Одессы, он не дослушал рапорта Пирогова, сдвинул набекрень фуражку и сквозь зубы процедил:
— Вот суки… Зону из спеццентра устроили…
Вечером полковник собрал офицеров-инструкторов и разрывал свою луженую глотку:
— Родина отдает вам все! Деньги, технику, боеприпасы, а вы, элитные офицеры, на это все положили…
— Быки-производители бывают элитными… — вполголоса, но так, чтобы все слышали, сказал подполковник Пирогов, сидевший в первом ряду. Он не переваривал Банникова за карьеризм, фанфаронство и подлость.
Подполковник направился к трибуне строевым шагом, одернул китель.
— Прежде чем устраивать разнос, товарищ полковник, разберитесь у себя в столице! — резко чеканил Пирогов. — Какой кретин определил в наш центр этнически несовместимые группы?! Или в компьютерах отсутствуют списки личного состава?
— Зарываетесь, Пирогов! Много на себя берете! — грубо оборвал начальника центра Банников.
— В самый раз! — Старого служаку смутить командирским басом было невозможно. Он и сам мог зареветь как зубр. — Центр осуществляет боевую подготовку. Политические, этнические нюансы нас не касаются. Из-за тупости московских…
— Выбирайте выражения… — нахохлился Банников. Его провисшие щеки дернулись, словно подтаявший холодец.
— Мы имеем два трупа, — продолжал Пирогов, не обращая на полковника никакого внимания. — Переводчика Михаила Сурова и гражданина Зимбабве курсанта Фредерика Морланда. Сурова я знал по работе в Африке. Умница, одаренный переводчик, отзывчивый, честный человек.