МТЛБ стронулся с места. Гусеницы нашли точку опоры.
Педаль акселератора была вдавлена до упора.
Святой таранил грузовик!
Острый нос многотонного тягача снес дверь кабины и часть кузова. Удар был настолько силен, что людей выбросило из машины. Они посыпались, как гнилые яблоки под порывом осеннего ветра.
Водитель грузовика вылетел через лобовое стекло. Его соседа по кабине прижало поврежденной дверью.
Насаженный на нос бронетранспортера, словно кусок мяса на шампур, грузовик закрывал обзор. Перед Святым были только проломленный борт, чье-то перекошенное лицо в белом шлеме и видение умирающего под колесами сержанта его взвода.
МТЛБ продолжал движение. Нога Святого, скованная судорогой, давила на педаль. Коробка КПП содрогнулась, когда в нее влетели бронетранспортер и машина. Бетонная плита перекрытия, расколовшись надвое, рухнула. Вслед за ней посыпалась крытая шифером крыша.
Выбравшись из-под обломков. Святой опрометью бросился к месту, где лежал Голубев.
* * *
У больницы, куда доставили Василия, их ждали. Четыре хрупкие медсестры переложили Голубева на носилки и понесли его, сгибаясь от тяжести. Офицер пытался помочь девчушкам. Но его руки словно одеревенели.
Коридоры казались Святому бесконечными катакомбами.
— Василь, держись! — шептал он, задыхаясь.
Усатый хирург обогнал их, на ходу отдавая указания:
— Анестезиолога… Реанимационная бригада готова?
Нет… Какие анализы?! Немедленно на операционный стол.
Ассистируют Марья Петровна и Геннадий… Снимите болевой шок! Начинаем немедленно… Лейтенант, вы тоже ранены? Нет?! Тогда не путайтесь под ногами… Шурочка, дайте спиртика офицеру! Да.., из моих личных запасов… Полстакана достаточно, позже еще порцию!
Дверь операционной захлопнулась.
Святой просидел около нее восемь часов, дожидаясь конца операции. Мимо пробегали врачи, неслись какие-то тележки с аппаратурой, пузырьками и флаконами. Чистый медицинский спирт не возымел на Святого ровно никакого действия.
Хирурга буквально вывели под руки. С его лица катился пот и серебряными бисеринками свисал с кончиков пышных усов.
— А, лейтенант! — вскрикнул врач и присел рядом. — Буйвол, а не человек твой парень. По всем канонам медицинской науки должен был умереть раза три. От травм, несовместимых с жизнедеятельностью организма, от болевого шока и вообще… — Хирург откинул голову и прислонился к стене. — Парадокс.
— Живой?! — не веря своим ушам, переспросил Святой.
— Живой! — кивнул хирург. — Пойдем ко мне в кабинет, пропустим по маленькой.
В каморке заведующего отделением общей хирургии стояли угловой диван, сейф и журнальный столик. Из сейфа врач достал початую бутылку коньяка.