— Прекрасно, — строчил Голд. — Продолжай, — произнес он по привычке. Жертву иногда следует подбодрить.
— Модная прическа. Аккуратные черные завитки. У них это считается шиком. И вообще он похож на киноактера. Красивый, и усы, как Панчо Вилла.
— Цвет лица?
— Темный. Просто темный.
Голд отметил у себя.
— Характерные отметины, шрамы?
— Нет. — Хоуи попытался встать, но, застонав от боли, осел, держась за грудь.
— Ты чего-нибудь хочешь?
— Выпить.
Голд достал из бара бутылку виски, разлил, один стакан поставив перед Хоуи.
— Они кого-нибудь упоминали? Обращались друг к другу по имени?
— Только раз, — сказал Хоуи хмуро. Он сделал большой глоток и сморщился. — Когда тот, что с усами, был в спальне с Уэнди, второй, у которого голубые глаза, — он все издевался надо мной, — так вот, он произнес: «Бобби, разорви-ка этой сучке все на свете». — Хоуи судорожно глотнул виски. — Гребаные обезьяны.
Голд выдержал паузу. Неспешно раскурил сигару, отхлебнул. Из ванной доносился нежный голос Уэнди, успокаивавшей малыша.
— Сколько же кокаина у тебя было.
Хоуи старался смотреть в сторону. Он вертел стакан, позвякивая льдом.
— Так сколько же, Хоуи?
— Джек, — умоляюще начал он, — ну кто знал, что все так обернется! Я никогда...
— Хватит, — оборвал Голд. — Эту песню я уже слышал. От тебя требуется одно:ответить, сколько кокаина ты прятал у себя.
Хоуи, запрокинув голову, залпом прикончил стакан. Его трясло. Болезненно морщась, он ощупывал разбитую голову.
— Хоуи!
— Десять килограммов.
Голд вытаращил глаза.
— То есть как?
— Десять килограммов, — повторил Хоуи, по-прежнему отводя взгляд.
— Десять кэгэ кокса?! — Голд раздельно выговорил каждое слово. — Недурно, ты действительно сорвал большой куш. Рафинад тянет на четверть миллиона. Если оптом. — Голд помотал головой и ядовито добавил: — Просто голливудская история. Этакий преуспевший замухрышка. Только, к сожалению, кино без хэппи-энда, или я не прав?
— Джек, зачем ты так?
— Держать в доме столько леску и не завести хотя бы хлопушку! Не будь ты таким ничтожеством, ты бы знал по крайней мере, как обращаться с марафетом. Десять кэгэ кокса, а эти голубчики играючи вскрывают грошовый замок и целятся в твоего сына, потом походя насилуют жену, — а почему бы и не поразвлечься с белой бабенкой, коли есть такая возможность, — ведь полицию ты вызывать не собирался?!
— Джек...
— Хоуи, ты просто поц. Я ли не упреждал, это отнюдь не детки из воскресной школы. — Тихий голос Голда звучал зловеще. — Но ты полез в это гнилое дело, захотел приторговывать дурью, — ты что, не знал, что такую шмакодявку, как ты, неизбежно раздавят?! Это серьезные люди, Хоуи. Они скушают тебя просто от нечего делать. Я говорил, держись подальше от этого дерьма. Но ты очень самоуверенный мальчик. Ты захотел иметь большой успех, так ведь? А теперь знай: если бы не Уэнди, не моя дочь, я бы забил тебя до смерти, просто не сходя с этого места. Пожалуйста, учти это. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?