Глаза Голда загорелись.
— Ну?
— Ну, тебе охота потолковать с Джессом Аттером на своей территории? Это было бы недурно?
— Продолжай.
— Ну, у Аттера, может, есть сторонники среди моих ребят, но и у меня в его организации тоже есть несколько шпиков. Парни, которых я кое на чем поймал и отпустил с миром. Они сообщают мне о каждом шаге Аттера.
— Эге, может, ты и вправду коп.
— Слушай. Я внимательно слежу за Джессом, он ведь как пороховая бочка. Так вот, завтра он выступает в церкви в Северном Голливуде. Суперсекретное мероприятие. Только специальные приглашения. Он хочет открыть новое отделение Клана в долине Сан-Фернандо. У тебя под носом.
— Только через мой труп.
— Я тебе говорю, Джек. Завтра вечером. В десять. В комнате изучения Библии церкви Крови Агнца.
Голд развернул сигару и сунул ее в угол рта.
— На чем бы его подловить? — сказал он задумчиво. — Разжигание фанатизма? Неплохо, может дойти до Верховного суда.
Шериф Катлер протянул ему в окно зажигалку. Дружелюбно ухмыльнулся.
— Уверен, что-нибудь придумаешь, Джек. Наверняка придумаешь.
Обычно в Шаббат на Ферфакс-авеню, у рынка, и фешенебельной Мэльроз-авеню, проходящей через старый район, толпился народ: панки, туристы, гуляющие. Но в эти выходные еврейские магазины, булочные, киоски были закрыты и заколочены досками, тротуары пусты, только запоздалые, принаряженные по-субботнему прохожие спешили домой из синагоги. Случилось нечто такое, что потрясло даже Лос-Анджелес, самый сумасшедший город в мире. Вечером на службе раввины призывали прихожан быстро сходить домой и сразу же вернуться в бейт-кнессет[64], провести там весь день. По еврейской общине носились грозные слухи: правые террористы хотят взорвать синагогу, иудейскую школу, убить раввина, устроить побоище, как в четверг в ресторане, — и кровопролитие намечено именно на сегодняшний день, Шаббат. Страх и гнев сплотили общину. Бросалось в глаза, что многие мужчины вооружены.
Лагерь Еврейского вооруженного сопротивления охраняли бойцы с автоматами М-16, угрюмо осматривавшие проходивших. Они позволили Голду и Заморе припарковаться, но затем молоденький хлипкий типчик с глазами фанатика преградил им путь.
— Он не похож на еврея, — заявил храбрый воин, тыча винтовкой в Замору.
— Это ж коп, ослеп, что ли?! — прорычал Голд. — И убери свое паршивое ружье, пока я его не запихал тебе в задницу.
Паренек отскочил, и Голд с Заморой вступили на территорию лагеря. Улицы казались непривычно широкими. Голд не сразу понял почему. Совсем нет машин. Наверное, велели убрать, чтоб спасти их от бомб террористов и чтоб негде было укрыться снайперам. Настоящий вооруженный лагерь. Улица Ферфакс готовилась к войне.