— Разве? Там обосновались твои наемники, складывающие мои вещи. Возница поет, он тебя не слушает. Можешь приступать.
На его лице проступило неудовольствие, но он лишь глубоко вздохнул и повернулся к ней, положив руку на спинку сиденья.
— Я звонил матери, чтобы она нас ждала. Сказал насчет ребенка.
— И что она?
— Естественно, она рада, хотя и предпочла бы, чтобы свадьба предшествовала зачатию.
— Мне казалось, мы были женаты.
— Не стоит сообщать об этом кому-то, тем более маме. Я сказал, что мы поженились неделю назад, в регистрационной конторе, тут, в Нью-Йорке.
— Значит, теперь она считает, что я достаточно беззаботна, чтобы забеременеть вне брака, а ты решил жениться на мне только из соображений чести?
— Разве мы сильно уклонились от истины?
Элен уже видела, как выстраивается дело против нее. Сомнительные обстоятельства поспешного брака, его благородство по отношению к падшей женщине, сбежавшей от своего ребенка со шкатулкой, набитой бриллиантами.
— Мама говорила о другой церемонии, о благословении, полученном в Милане, но я уговорил ее подождать до появления младенца, потому что ты волнуешься о своей фигуре.
— Как мило, спасибо тебе огромное. — Теперь к огромному списку ее грехов добавилось тщеславие. Ведь Паоло не мог объяснить матери, что церковное благословение ему не подходит, потому что в скором времени он намерен дать жене пинка под зад. — Есть еще что-то, о чем мне следует знать?
Минуту звучал лишь стук копыт да тихий напев возницы.
— Я сказал ей, что ты очень красивая женщина. Если замечание задумывалось как комплимент, оно едва ли могло компенсировать пороки, которыми он наделил ее ранее.
— Сомневаюсь, что переживу этот кошмар, — прошептала она, ища утешения в верхушках качающихся деревьев и совершенно забыв о недавнем умиротворении.
— Переживешь. — Он захватил подбородок Элен, повернул ее лицо к себе. — Потому что ты в долгу передо мной.
Кожу под его пальцами начало покалывать. По тому, как напряглось тело Паоло, Элен инстинктивно поняла, что он думает о ночи, проведенной ими в Париже.
Потом в темных глубинах его глаз мелькнуло смущение, и он отвел взгляд, отдернул руку, запустив ее в свои волосы. Элен тоже внезапно увлеклась открывающимся видом. Почему-то она чувствовала себя обманутой.
Он кашлянул, словно попытался, прочищая горло, одновременно прочистить мысли от ненужных образов.
— Помимо моей матери, ты встретишь мою младшую сестру Марию и ее мужа Карло. У них двое малышей.
— А твой отец?
— Он умер.
Сразу ясно: тема закрыта. А почему? Они так мало знают друг о друге — для счастливых новобрачных-то.