— Мне его продала одна экстрасенсиха, — с гордостью отрапортовала мать и добавила: — За большие деньги.
— Так вот прижми мошенницу к стенке, — посоветовал я, окрыляясь надеждой.
Мать что-то мне отвечала, но дальнейшей беседе помешала Лидия. Она вышла наконец из туалета и сказала:
— Роберт, прости за неприличные звуки, но это нечто невообразимое. Как я осталась жива? До сих пор не пойму; в животе разорвалась ядерная бомба, не меньше.
Я схватил Лидию за руку и потащил в спальню.
— Противоядие подействовало, — заговорщически сообщила она. — Правда, открылся сильнейший понос, но это даже хорошо.
— Что ж тут хорошего? — удивился я.
— Организм усиленно выбрасывает яд. Роберт, туалет есть и в казино, а в остальном я чувствую себя прекрасно. Можно пойду? Меня Вован там заждался.
— Нет, — отрезал я, — рано еще. Сиди в этой комнате, я скоро приду.
— И долго мне сидеть? — встревожилась Лидия.
— Пока не знаю, — туманно ответил я и помчался к Заславскому.
Увидев меня, он радостно потер ладони и закричал:
— Значит так, Роб, я решил: завтра же говорю Маше, что уезжаю в командировку, а сам к тебе. Ох и оргию мы тут устроим!
Я обомлел и, бросив ошалелый взгляд в сторону столовой, начал подавать сигналы, всячески призывая друга молчать для его же пользы. Но Заславский на мои сигналы не реагировал. Он беспечно предавался мечтам, рискованно вдаваясь в детали секса и не подозревая, какую участь сам себе готовит. Я горевал, а он радовался, как ребенок. Так продолжалось до тех пор, пока не раздался звонок в дверь. Теперь я обрадовался, а Заславский умолк, напрягся и испуганно взглянул на меня.
— Может не надо открывать? — попросил он.
— Почему? — удивился я, испытывая облегчение.
— Ну-у, не знаю, — растерялся он.
— Лучше открою, — ответил я и, напевая “арлекино-арлекино”, отправился в прихожую.
И там испытал шок. К моему ужасу это была мать. Открывать расхотелось, но, зная ее нрав, я открыл. Она попыталась пройти, но я решительно преградил ей дорогу в квартиру:
— Зачем ты пришла?
— Сейчас объясню, — заявила она, делая новую попытку, однако я был непреклонен.
— В чем дело, Роби? — удивилась мать. — Ты не пускаешь меня? Как такое возможно?
Недоумение ее было безгранично: еще бы, столько лет сын был покорен и…
— У меня гости, — пояснил я.
Это ее подхлестнуло.
— Кто? Кто у тебя? — с огоньком поинтересовалась мать.
Я отрезал:
— Неважно. Говори зачем пришла?
Она победоносно усмехнулась:
— Пришла тебя успокоить. Я прижала эту мерзавку, она призналась, что продала мне не яд, а воду. Свои деньги, кстати, я уже вернула.