Сердце мое разболелось от жалости, но я точно знала: с пылким презрением Верочка отвергнет мой тяжелый жизненный опыт, скажи я хоть слово против ее принца. И я оставила свое мнение при себе.
За короткий срок мы стали подругами и даже обменялись телефонами и адресами. Минуты откровения лишили меня бдительности, и я без всякой задней мысли чиркнула в записной книжке Верочки свои московские координаты.
Не смогу передать выражения ее лица.
— Так вы тоже из Москвы?
Пришлось во всем признаться. Это ее растрогало чрезвычайно. Она принялась расхваливать Иванову, клялась, что не держит на нее зла, хоть и знает об этом романе с детства.
— Сначала я осуждала и ненавидела ее, — призналась Верочка, — но теперь, когда в такое же положение попала сама, я вижу как много она делает для папы. Теперь я уважаю ее и даже люблю. Если бы не Людмила Петровна, отца давно бы выгнали с работы. Хотя я была бы этому только рада. Зачем отдавать свои мозги в дешевую эксплуатацию, когда за них можно получать бешеные деньги. Но Людмила Петровна и отец — люди других принципов. Им присущи иные ценности.
“Зачем Ивановой понадобилось устраивать целый спектакль с проникновением в дом Моргуна, когда она может спокойно прийти сюда и чуть ли не остаться жить, так здесь ее любят и благодарят,” — подумала я.
Верочка глянула на часы и вскрикнула:
— Ой, пора домой. Мама, как обычно, позвала меня на помощь, и я бросила все свои дела.
— Могу подвезти, — предложила я.
— Буду очень благодарна, только соберу Дениса. Я быстро, — и Верочка бросилась в комнату к спящему ребенку.
Я вспомнила, что Власова ждет моего звонка и крикнула ей вслед:
— Можно от вас позвонить?
— Конечно, телефон в прихожей.
Телефон оказался в очень разобранном состоянии. Не знаю, как удавалось им пользоваться хозяевам квартиры, но у меня ничего не получилось. Об этом я и сообщила Верочке.
— Сейчас помогу, — сказала она, появляясь в коридоре с Денисом на руках. — Какой номер?
Я назвала номер квартиры Власовой и тут же почувствовала, что произнесла нечто неприличное, так изменилась в лице Верочка. Она побледнела и испуганно уставилась на меня.
— Давайте подержу ребенка, — предложила я, чтобы замять неловкость.
— Спасибо, не надо, — отрезала Верочка.
Меня поразила такая перемена.
— Ну что же вы, вам же тяжело, — промямлила я, не зная как вести себя дальше. — И трудно набрать одной рукой номер; телефон немного поломан.
Видимо мой лепет был убедителен, потому что Верочка передала Дениса мне. Она поспешно набрала номер и, протянув трубку, зло сказала:
— Говорите.