— Я ее оперировала, особенно нутро, — заверила Иванова.
Но дальнейшие события показали, что либо оперировала Иванова невнимательно, либо Катерина поменяла свое нутро. Едва мы выехали на таганрогскую трассу, как она завопила:
— Стойте! Стойте! Совсем забыла!
Выяснилось, что “гибельно надо зайти к тете Маре, матери Павлуши”. Надо было видеть какое впечатление произвело это сообщение на Иванову. Точнее слышать, потому что мат ее был сложен и многоэтажен. Я же повела себя достойно.
— Конечно заедем, — кротко согласилась я и охотно повернула обратно.
Впечатление Ивановой тут же распространилось и на меня. Не могу передать как ей не хотелось к тете Маре, но я упрямо ехала, усердно запоминая дорогу. Наученная горьким опытом, я откладывала в подвалы памяти каждый дом, каждую кочку, хоть и не была уверена, что смогу их оттуда достать.
Слава богу, у тети Мары, в отличие от Владимира, оказался адрес: Смоленская, двадцать пять. Катерина шустро нырнула в калитку, а я с тоской посмотрела ей вслед. Очень хотелось поделиться сомнениями с Ивановой, но мешал ее мат, которым она поливала уже и калитку тети Мары, и улицу Смоленскую, и вообще весь Ростов вместе взятый. Если Иванову хорошенько разозлить, сразу становится понятно почему она живет в своей квартире одна с голодным котом.
Катерина вернулась на удивление быстро, я бы даже сказала: настораживающе быстро. Она несла сумку, из которой торчали головы двух терьеров.
— В аптеку, — скомандовала Катерина, после чего Иванова залилась новой порцией мата.
По дороге выяснилось, что тетя Мара внезапно сильно заболела и слегла сразу же после ухода сына Павла. Павел снял квартиру на другом конце города и живет там с каким-то другом. Посещает мать несколько раз в неделю. Сегодня он зашел к ней, а потом на рынок, где и встретился с Катериной.
Я жадно глотала информацию, но в каких нечеловеческих условиях мне приходилось это делать: за спиной (прямо над ухом) истерично лаяли терьеры, рядом, подстегнутая соседством с терьерами, матом заливалась Иванова. И над всем этим надсаживалась Катерина, силящаяся перекричать и Иванову, и терьеров, и шум двигателя.
Слава богу, ей это удалось. Я узнала все подробности состояния здоровья тети Мары. Было жутко интересно. Оказывается в детстве тетя Мара упала с овина и сломала левую ногу. Нога плохо срослась и стала короче правой. Естественно, на таких ногах в женской карьере далеко не уйдешь: тетя Мара замуж так и не вышла. К сорока пяти годам, потеряв надежду обзавестись мужем, она обзавелась сыном, родила примерного мальчика Павлушу. Теперь Павлуше двадцать пять, тете Маре семьдесят, и она так плоха, что терьеры не кормлены с утра. Иванова вот-вот захлебнется матом из-за того, что примерный сын Павел заглянул к матери на пять минут и сбежал, не покормив терьеров. И после этого мне будут говорить, что он не вор. Черта с два я поверю.