В конце концов Иванова не выдержала и завопила:
— Вон гастроном! Остановитесь и купите пожрать терьерам! Пусть они, суки, подавятся!
— Это кобели, — уточнила Катерина и побежала в гастроном, будто в багажнике было мало для терьеров еды. Две дорожные сумки, набитые мясом, колбасами, балыками, и бужениной.
Пока терьеры рубали ливер, а Катерина покупала лекарства, Иванова пользовалась моментом и трепала мне нервы.
— Зачем ты поперлась к этой Маре? — скрипела она. — Куда мы теперь с ее кобелями? Нельзя потакать во всем Катерине. Для этого есть Витька. Весь день пропал, и виновата ты.
— Всю жизнь я ищу того, чего не найти мне и нахожу то, чего не ищу, — ответила я словами поэта, однако Иванову поэзией не прошибешь.
Она начала подбивать меня на разбой.
— Давай бросим Катьку у Мары и уедем.
— А что мы скажем ей потом?
— Скажем, что появились срочные дела.
— А кобелей куда? — испугалась я решительности Ивановой.
— Кобелей оставим там же.
— Уедем с полным багажников продуктов?
— Не сожрем же мы их. Вечером привезем.
Пока я раздумывала, из аптеки с полным кульком лекарств выплыла Катерина. Она бросила кулек на сиденье, крикнула “я пчелкой” и скрылась за дверью супермаркета, расположенного напротив.
— Дождалась? — прошипела Иванова.
— С лекарствами никуда не поеду, — предупредила я. — Грех больного человека лишать лекарств.
— Завтра отправлюсь на кафедру, и пошли вы все к черту, — изрекла Иванова и опять грязно выругалась. — Мой Борисыч неизвестно где портит себе карьеру, а я тут с тобой вожусь. Командировка кончается, а я ни в одном глазу.
— Не знаю о чем ты, но трезвой еще тебя не видела, — на всякий случай уточнила я.
Тем временем из супермаркета вынырнула Катерина уже с двумя объемными кульками, которые она тут же передала мне.
— Это еще что? — насторожилась Иванова.
— Пакетов много, а еды мало, — пожаловалась Катерина, устраивая свои сто килограммов на заднее сиденье. — Купила тете Маре червячка заморить, может она и болеет от голода.
— И как это терпит примерны сын Павел? — вставила я шпильку, трогая “Хонду” с места.
— У Павла институт, спорт, друзья и девочки, — мигом вступилась Катерина.
— Насыщенная программа, — ехидно пробасила Иванова.
Я поощрила ее взглядом, и от себя добавила:
— А то!
Но Катерина на наши слова ноль внимания. Она все о своем, все о своем.
— Павлик славный мальчик, но мужик, а какой с мужика спрос? Никакого.
— Тогда, если судить по твоему спросу, Виктор совсем не мужик, — отметила я.
— Виктор муж, с него и спрос другой, — строго ответила Катерина и на лице ее появилась презрительная брезгливость. — Ох, лучше бы вы не напоминали мне об этом нервотрепе.