— Куда “поедем”? На часы посмотрите, — она кивнула на свою чокнутую кукушку, — Одиннадцать скоро, а вам приспичило на мертвяков смотреть. Пока до Ростова доедете, час ночи будет.
— И очень хорошо, — возразила Иванова. — Меньше народа будет глазеть. “Хонду” дашь?
— Вы еще спрашиваете. Давно ведете себя так, будто она ваша, — с обидой начала Катерина.
Я хотела ее перебить, но Иванова сделала знак, мол дай человеку выговориться. Минут пятнадцать Катерина выговаривалась. У меня даже сложилось впечатление, что Иванова передумала ехать, так внимательно слушала она ее вздор. Слава богу на помощь пришел Виктор. Он имел неосторожность Катерине возразить, после чего она тут же про нас забыла. Виктор опять полез за холодильник, а я потянула Иванову за руку и потрясла ключами от “Хонды”.
— Пошли?
— Пошли.
Глава 15
Я предусмотрительно остановила “Хонду” на соседней улице и отправилась к дому Верочки пешком. Иванова вышагивала рядом. Она пребывала в растерянности, потому что была смертельно самолюбива. Больше всего она боялась глупо выглядеть. Бьюсь об заклад, что топая за мной, она (как это не цинично) молила бога, чтобы Верочка действительно оказалась мертва, в противном случае вся Москва стала бы потешаться над Ивановой. В час ночи переться в квартиру дочери любовника, чтобы посмотреть жива хозяйка или нет — этот что-то.
Когда мы остановились перед дверью, вид у Ивановой был как у воробья перед боем: взъерошенный, грозный и трусливый. Она уже почти готова была к тому, что Верочка выйдет, удивится, всплеснет руками и пригласит нас на чашку чая.
— Ну? — с вызовом процедила она. — Звони…
— Зачем? Уверена, — открыто.
Я толкнула дверь, и она распахнулась. В нос ударил неприятный сладковатый запах, хорошо знакомый Ивановой. Она поняла, что здесь не до шуток и вихрем понеслась вглубь квартиры. Я подивилась ее прекрасному ночному зрению, прикрыла дверь и, нащупав выключатель, включила свет. Иванова сделала то же в спальной и крикнула:
— Иди сюда!
Я вошла и окаменела. Верочка лежала там же, но это была уже другая Верочка, мертвая, потемневшая, с изменившимися чертами лица. Иванова откинула одеяло и принялась осматривать тело.
— Видишь трупные пятна? — спросила она.
— Вижу, — поеживаясь ответила я.
— При надавливании не исчезают, не бледнеют и не изменяют цвет. Гипостатическая имбибиция. Окоченение присутствует. Мертва не меньше суток, но не больше трех.
— Каких трех? Бог с тобой, я же с ней два дня назад познакомилась.
— Медэксперты определят точнее. Пока: смерть наступила по неизвестным причинам.