“Уже имел честь уведомить Вас, многоуважаемая госпожа Мархалева, что в течение последних двух лет занимаюсь переводом на японский язык вашего криминального шедевра “Зимовье жареных раков”. Однако в процессе перевода возникли сомнения в правильности применения некоторых терминов из области просторечия. К примеру сказать: ваше изящное выражение “опустить ниже плинтуса” вызвало жаркие споры у наших специалистов. Одни склоняются к мнению, что это прием борьбы самбо, другие же утверждают, что “опустить ниже плинтуса” — идиома, говорящая о том, что героя отправили в лифте на нижний этаж. Лично я склоняюсь к мнению, что “опустить ниже плинтуса” — означает проявление качеств незаурядных и говорит о способности добиться невыполнимого. В таком случае с гордостью вам сообщаю, что и меня “жизнь опустила ниже плинтуса” — я достиг в нашей уважаемой организации высшего сана Тацу, что в переводе на русский звучит как Дракон.
Буду очень признателен вам, божественная Мархалева Софья Адамовна, если окажете нам неоценимую помощь и проясните вопрос. То же касается и выражений…”
Господин Судзуки еще раз пробежался глазами по перечню “выражений”, нуждающихся в пояснениях, убедился, что ничего не упустил и перешел к заключительной части письма.
«… Я просил бы у Вас, многоуважаемая Мархалева Софья Адамовна, разрешения послать вашему издателю в честь выхода в свет Вашего нового литературного шедевра, бочонок наилучшего сакэ. Знаю, что в вашей прекрасной стране сакэ еще не столь популярно как нам хотелось бы и потому спешу сообщить, что такой подарок в Японии традиционно считается официальным, а потому бесчестья не будет: ваш многоуважаемый издатель может не беспокоиться о том, что подношение кто-либо расценит, как взятку. Кроме того я нижайше прошу Вас, многоуважаемая и достопочтенная Мархалева Софья Адамовна, принять от меня весьма скромный дар, символизирующий наше согласие в сотрудничестве и, смею надеяться, нечто большее — имею ввиду нашу дружбу.
С глубочайшим уважением, всегда преданный ваш слуга
Судзуки Хаято
(для Вас, просто Тацу).
Улыбаясь блаженно и мечтательно Великий Тацу вновь тряхнул колокольчиком, стараясь придать лицу выражение бесстрастной озабоченности.
— Переводчика! — приказал он мгновенно появившемуся секретарю.
И красавец Юдзан, не веря своим глазам, увидел как какой-то очкарик входит в кабинет Великого Тацу раньше него, гонца из России — страны, где у якудзы великие начинания!
И масса других важных дел.