— Совсем не такое, каким сакэ быть должно. Сорокаградусное!
— Сорокаградусное сакэ?! — ужаснулся Дракон. — Святотатство!
— Да, наш отец. Их не устраивает наше вино. Ведь в самом крепком из наших сакэ всего 21 градус. Но этикетки на их огненном пойле наши.
— Конкуренция! — задыхаясь от ярости, констатировал господин Судзуки. — Недобросовестная конкуренция! Фальсификация! Дискредитация! Фикция! Подумать только, сорок градусов!
— Мой господин, — терпеливо дождавшись слова, продолжил Юдзан. — В России популярен напиток с крепостью в сорок градусов. К тому же, русские привыкли запивать водку пивом. Их любимая поговорка: “водка без пива — деньги на ветер”. Негодяи, подделывающие сакэ, знают это прекрасно.
— Дикари! — возмутился Судзуки.
— Да, мой господин, — подтвердил Юдзан. — Мне кажется, что и нам следует учесть местную специфику. Ничего ведь не стоит производить сакэ крепостью в сорок или даже в шестьдесят градусов. В коммерческих целях, я думаю…
— Ты думаешь!!! — взревел Великий Дракон. — Тебе приспичило думать! На сакэ замахнулся! Посмел! На традиции! На устои! Ты посягнул на мое право думать за всех!
— Прости, Тацу!
С глухим стуком Юдзан рухнул на колени, вонзил в пол кинжал. Рукоять оружия уже начала движение, лезвие уже впилось в кожу, но…
— Прекратить! — потребовал Великий Дракон. — Твой палец еще может мне пригодиться.
Великий Тацу погасил в глазах молнии и вернулся к делам.
— Скажи, Юдзан, — потребовал он, — все ли предпринято для того, чтобы губернатор края, покровительствующий нам, был переизбран на второй срок? Выборы очень скоро.
— Мы предприняли все меры, Тацу. Губернатор должен быть переизбран. Мы дали взятки, перечислили деньги политическим партиям, заплатили местному телевидению, запугали непокорных. Мы предусмотрели экстренные варианты на случай непредвиденного развития событий.
Великий Дракон удовлетворенно кивнул.
— Немедленно возвращайся в Россию, Юдзан, — приказал он. — Найди и покарай гнусных фальсификаторов нашего прекрасного сакэ. Смерть святотатцам!
— Да, Великий Дракон! Смерть! — грозным эхом отозвался Юдзан.
С этими словами он, не теряя времени на отдых, пустился в обратный путь.
Обнаружив под окном часового, Арнольд ужасно расстроился. Мне стало жалко его, захотелось несчастного успокоить.
— Вот и чудесно, оставайтесь на ужин, — с обычной своей любезностью предложила я.
Арнольд не оценил моего радушия.
— Ха! Оставайтесь! Будто у меня есть возможность уйти! — завопил он, рысача по комнате.
Фрося схватилась за сердце:
— Умоляю вас, тише.
— Да, нас могут услышать, — напомнила я.