Я похолодела:
— Неужели они и тебя клонировали? Неужели и в подъезде я не с тобой целовалась?
— Муза, мне очень больно признаваться, но не со мной ты целовалась в подъезде, не со мной разговаривала по телефону в Тьонвиле.
Лишь чудом устояла я на ногах:
— Казя, но откуда тогда ты знаешь о тех разговорах, если были они не с тобой?
Он спокойно ответил:
— Я потом тебе все расскажу. Хорошо?
— Казимеж, миленький, я согласна, но меня подстерегает опасность.
— Какая? — тревожно воскликнул он.
Пришлось тайну раскрыть:
— Раньше, чем ты мне все расскажешь потом, я погибну от любопытства. Я должна срочно узнать, что со мной происходило? Зачем я ездила за чужим человеком из Парижа в Тьонвиль, из Тьонвиля в Быдгощ? И откуда он знает про наш костел?
— ЦРУ следило за мной, следило за тобой. Видимо, кто-то из нас проболтался. Они знают много всяческих мелочей, которые должны знать лишь ты и я, — неуверенно сообщил мне Казимеж.
— Ах, Казя, ты что-то скрываешь. Зачем им все это?
— Видимо, таким образом они пытались вывести из игры вашу разведку. Если Казимеж Балицкии мертв, так некого и искать. Ты была им нужна с одной только целью: опознать мое тело. Ведь ты невеста моя. Кому еще верить, как не тебе?
Я согласилась:
— Да, они могли верить лишь мне, раз ты открыл счет на мое доброе имя.
Казик смущенно меня просветил:
— Я никакого счета не открывал. У меня нет больших денег.
Вынуждена была прозреть:
— Значит, счет открыло ЦРУ? И не для меня, а для нашей разведки?
— Думаю, да, но какая разница? Деньги твои. Их у тебя не отберут.
Я воскликнула:
— Ха! Пусть попробуют! Но жаль, — запечалилась я, — жаль, что какие-то америкосы обвели меня вокруг пальца. Я-то радовалась, что это я их обвела, когда тратила денежки в универмагах Парижа. Выходит, цэрэушники и пришили свою девицу, чтобы во Францию поехала именно я.
— Разумеется, — согласился Казимеж. — Агент ЦРУ и девица встретились в твоей квартире. Агент незаметно девушке ввел яд медленного действия и ушел.
— Выходит, Капитолина мне не врала! Выходит, не Капа случайно ее убила! Выходит, девица сначала погибла от яда, а потому уже упала на мой антикварный диван! — изумленно воскликнула я.
— Конечно, мертвому человеку невозможно на ногах устоять, — справедливо заметил Казимеж и окончательно успокоил меня:
— Девица была обречена в тот момент, когда согласилась участвовать в операции. В дублерше не было смысла. Если бы агентша ЦРУ опознала меня, вряд ли это было бы ценно для вашей разведки.
— Казя, солнце мое, — воскликнула я, — но тебя-то как угораздило перейти дорогу всем сразу: и ЦРУ, и нашей разведке, и террористам? Неужели нельзя было как-то поаккуратней обходиться со своей единой теорией поля?