Я испугалась:
— Казя, уже? Ты меня, вижу, не любишь.
— Эх, Муза, — вздохнул он грустно, — знала бы ты, сколько я совершил глупостей ради встречи с тобой, сколько раз рисковал своей жизнью, не говорила бы так.
Он поцеловал меня в последний раз, шепнул: «Прощай», — и поспешил из подъезда.
Я осталась стоять на месте. Не знаю, сколько там простояла, но когда очнулась, то поверить себе не могла, что действительно видела Казимежа Балицкого. Тогда я нажала на изумруд зажигалки, и тонкий лучик высветил на атласной подкладке мое прозрачно-голубое лицо.
* * *
Прошло совсем немного времени, и на Лубянке вспомнили про меня. Ко мне явился строгий мужчина. Он долго расспрашивал о Казимеже Балицком. Особенно интересовало его, не встречалась ли я с Казимежем здесь, в Петербурге. В его вопросе было много чего, начиная от посулов и кончая угрозами. Я стояла на своем: Казимеж погиб, и я видела его труп своими глазами.
Тогда этот мужчина показал мне две фотографии.
Господи! Как мне удалось не бухнуться в обморок? Какая сила помогла сохранять хладнокровие?!
Я спокойно взяла фотографии в руки и долго и внимательно их изучала.
— Нет, — сказала я, загоняя рыдания в глубины души, — это не он, не мой Казимеж.
— Вы уверены? — спросил мужчина, сосредоточенно вглядываясь в мое лицо.
— Абсолютно.
— Почему вы так решили?
— Никто не заставит щеголя Казика нацепить на себя такое жуткое пальтецо, — ответила я.
Видимо, аргумент показался ему убедительным.
— Хорошо, — сказал мужчина и покинул мою квартиру.
А перед моими глазами стояло лицо Казимежа, взятое крупным планом. Его распахнутые глаза смотрели безжизненно и равнодушно. Его пальто было расстегнуто, и одна пола откинулась на асфальт. Это было то пальто, в котором я видела Казимежа в последний раз. Он лежал, а над ним горела вывеска «Парти дэ плэзир».
«Значит, это случилось там. Он ушел из жизни в Париже, но зачем он оставил меня? Зачем мне жизнь без Казимежа?» — подумала я, пытаясь отыскать себя посреди страшной боли, которую он мне причинил.
* * *
Прошло несколько месяцев. Из швейцарской конторы пришло извещение, что на мой счет положены деньги. Были указаны сумма, номер счета и банк. Пришлось ехать в Швейцарию. Сумма оказалась приличной, и я решила всех денег не брать. Когда необходимые процедуры были соблюдены, и я, получив заказанную сумму, собралась уходить, меня остановил клерк.
— Вам письмо, — протянул он конверт.
Это было письмо от Казимежа, написанное им незадолго до гибели.
"Муза, прости, я не хочу умирать, но нет другого способа убедить всех в моей настоящей смерти. Иначе они не успокоятся и найдут способ вытащить из моей головы невольный мой грех: открытие, которое опасно миру. Миру, который ты очень любишь. Дорогая моя оптимистка, теперь живи за двоих. За нас двоих наслаждайся жизнью.