Была женщина, рассказавшая, что ее сына попытались также захватить, когда он пас общественное стадо, тот попытался отбиться бичом, за что его просто пристрелили, а коня угнали. И вот теперь она живет одна.
Каждый короткий рассказ был достоин отдельной книги, сердце разрывалось от боли и сострадания к этим людям, потерявшим своих близких.
Еще у одной женщины сын был в казаках и воевал в Чечне. После подписания «мира» он вернулся домой. Но пришли ночью бандиты и вырезали всю его семью, не пощадили даже трехлетнею внучку. А на стене написали кровью убитых: «Собаке собачья смерть!» и «Аллах акбар!»
И очень обижало всех этих людей, что по телевизору после Хасавьюрта только и говорили, о том какие хорошие чечены, и что надо с ними жить в мире. И что все приезжие журналисты искали положительные стороны лишь в чеченской стороне.
Как и обещал, я расплатился с каждым. С дедом тоже. Потом пошел позвонить с дедовского телефона.
Достал бумажку с номером — он был местный, этого района.
— Алло, это посольство Израиля?
— Нет, это консульство Китая.
— Ну, и что? Где пленник?
— Здесь.
— Так дай поговорить.
— Сейчас, только быстро!
— Алло, Андрей, это ты?
— Я. Леха, ты?
— Я. Какая у тебя была кличка в Кишиневе?
— Рабиндранат Тагор. Тебя звали Салтым — по фамилии.
— А комбата как звали?
— Подполковник Клёнов.
— А прозвища какие были у него?
— Дед и дядя Толя.
— Андрей, а что ты делал в Приднестровье, когда начинался обстрел?
— Падал и откатывался.
— Точно, метров на пятьсот на восток, — нашел в себе силы пошутить я. — Как ты?
— Хреново, Леха, плохо мне, — по голосу было слышно, что Андрей на грани срыва.
— Все будет хорошо, я привез, что они хотели, если все пойдет как надо, то скоро ты будешь на свободе. Пальцы целы?
— Целы. Кости вроде тоже, но все остальное, Леха...
— Ну, все — убедился? — у Андрея вырвали трубку.
— Да. Порядок, где меняться будем?
— Завтра в полночь за Сухой балкой.
— А почему не сегодня?
— Я сказал завтра! Придешь туда один. Тебя встретят двое, отдашь им деньги...
— Нет, только в обмен на Андрея Ивановича, — я подчеркнуто уважительно назвал Андрея по отчеству, чтобы берегли его.
— Хорошо, получишь своего вонючего еврея, только один и без фокусов.
— И вы тоже без фокусов! Я буду должен убедится, что вы мне отдадите именно его. Понятно?
— А как ты убедишься?
— Пощупаю, посмотрю.
— А если не он будет? Что ты нам сделаешь? Деньги что ли не отдашь? — голос в трубке звучал ехидно.
— Нет, просто взорву деньги. И каждый останется при своем интересе. Понял?
— Ты не шути так, — голос сразу стал серьезным. — Человек, способный уничтожить миллион долларов, внушал страх и уважение.