И еще увидел бы, как она без усилия уходит в стену, нимало не нарушив ее целостности.
Но Миграту было не до возвращений сейчас. Только появившись на поверхности — под аркой, а потом и в развалинах, где можно было укрыться от всей и всяческой чертовщины, он, почувствовав, что силы совершенно оставляют его, уселся на обломок бетонного перекрытия, чтобы отдохнуть и как следует поразмыслить.
Информации за последнее время накопилось немало, и надо было пропустить ее сквозь частое сито.
Изар и Охранитель — вот о ком нужно было думать.
Если бы, предположим, удалось столкнуть эти две силы между собой и обождать, пока они не ослабят, а еще лучше — вовсе обескровят друг друга, можно было рассчитывать на то, чтобы в решающий миг появиться в качестве третьей силы, свежей, — и решить спор в свою пользу.
Охранитель формировал свою силу сам: было из чего. Изар мог стать сильным, только склонив донка Яширу выступить на его стороне. И с этой точки зрения, быть может, вовсе не следовало мешать Изару в его поездке: пусть доберется до Самора, пусть договорится с Яширой — и на равных вступит в борьбу с Десантом Пятнадцати. А сам Миграт будет, стоя в стороне, наблюдать за событиями, — чтобы в нужную минуту провести кулаком по доске, сметая с нее и те и другие фигуры.
Такой образ действий был бы, разумеется, самым выгодным. Вот только…
Одна малость мешала: откуда же возьмется тот кулак, которым Магистр сметет фигуры?
Кулака не было. И — совершенно ясно — не было даже времени, чтобы собрать его, разыскивая людей в лесах и деревнях даже и соседних донкалатов.
Вывод возникал сам собой: отдавать донка Яширу Изару никак не следовало. Донка надо было уговорить самому. Чтобы воспользоваться и его людьми, и — если понадобится — теми кораблями, что, судя по донесениям, время от времени снижались где-то в Саморе.
Тогда Изар, как сила, отпадает, и тягаться с Охранителем придется Миграту самому.
Ну что же, союзник всегда рано или поздно становится противником. Ничего нового в этом нет. И сложного — тоже. И преимущество будет на стороне Миграта: Охранитель и его люди здесь — чужаки, а он, Миграт, какую бы ни занимал позицию, — свой, и люди донка Яширы тоже — коренные ассариты.
Значит — все правильно…
Миграт почувствовал, что отдохнул достаточно. И, соблюдая нужные меры предосторожности, зашагал в старую усадьбу — туда, где находился отряд.
И с каждым шагом в нем крепла уверенность в том, что он хорошо разобрался в игре с противостоящими ему сторонами.
При этой мысли Миграт невольно ускорил шаги.
* * *
Прошло не менее двух часов, пока он добрался наконец до расположения отряда.