Эта мысль Хен Готу понравилась, и он стал даже напевать что-то себе под нос.
* * *
Тут-то его и схватили. Сзади. Бесшумно. Умело. Завели руки за спину. Сунули в рот какую-то дурно воняющую тряпку. Двое вооруженных. И тут же потащили — он едва успевал переставлять ноги — в поперечный коридор. Хен Гот не пытался сопротивляться. Он только мычал, потом затих: воздуха еле хватало, чтобы не задохнуться. В голове мелькали какие-то обрывки мыслей: кто? Почему? Люди Ястры? Но она только что отпустила его с миром. Тарменары Изара — в отместку за смерть Эфата? Но люди носили совсем другую форму, да и акцент в тех немногих словах, которыми они обменивались, таща его, был не мармикский, скорее северно-западный, хотя и не очень выраженный. Кто-то из своры Миграта — мстить за убийство своего главаря? Но вряд ли они настолько смелы, чтобы так нагло действовать в самом Жилище Власти, да и потом — Миграт был единственным из них, кто хоть как-то разбирался в здешних входах и выходах. Кто же еще? Охранитель? Но его солдаты и вовсе не знают путей…
Его втащили в хорошо освещенное просторное помещение, где находилось до десятка так же одетых и тоже вооруженных парней. На правом плече у каждого золотом было вышито стилизованными под старину литерами: «ВДП».
Один из приведших его сказал парню, стоявшему у двери, что вела скорее всего в другую комнату:
— Доложи Смарагду: схватили одного — бродил тут по нашим местам.
Тот, у двери, нахмурился:
— Приказ был — никого не пропускать! Великий донк отдыхает.
— Вот мы и не пропустили.
— Кто он такой — спрашивали?
— Наше дело было — взять.
На сей раз вопрос был задан уже прямо историку:
— Ты кто таков? Да вытащите у него кляп изо рта!
Тряпку вытащили вовремя: историка и так уже едва не стошнило. Он с трудом отдышался, проглотил комок.
— Я — Главный Композитор Истории при Властелине Изаре…
Великая Рыба: в который уже раз приходилось ему представляться за последние дни!
— Гм, — сказал спрашивавший, и в голосе его было сомнение. — Не знаю — может, Смарагд и захочет с ним потолковать. Пойду доложу. А вы тут глядите, чтобы не улизнул.
— От нас?!
Докладчик скрылся за дверью.
— Пить хочу, — пожаловался Хен Гот.
— Потерпишь!
Терпеть пришлось еще несколько минут. Потом дверь распахнулась и тот, что ходил на доклад, появился снова. Лицо его было строгим. Выкрикнул громко:
— Почет!
Все вытянулись и тоже стали глядеть сурово.
Послышались уверенные шаги — и в комнату вошел высокий, надменно взирающий — сверху вниз — на всех, кто тут был, вельможа; даже не зная, нельзя было бы определить его иначе. Был он в тяжелом халате окробского (что за морем) шелка с золотыми разводами и клювастыми птицами. Остановился посреди комнаты Шевельнул бровью: