Дверь распахнулась беззвучно: масла в Жилище Власти не жалели. В Трапезной наступила тишина. Ее нарушал только размеренный стук приближающихся шагов. Две стрелы тарменаров, две колонны по двенадцать воинов в каждой, с Остриями во главе, вступили в зал, держа оружие наизготовку. Между параллельно шагавшими колоннами был интервал в три локтя — и в интервале этом, точно в середине, на уровне между шестым и седьмым воинами, шел генерал Си Лен. Обеими руками он держал поднятую на уровень груди, словно священное изображение Великой Рыбы, застекленную раму величиной примерно локоть на полтора. Под стеклом виднелись старинные литеры текста.
Все в том же молчании процессия медленно обошла стол; никому из присутствовавших не возбранялось смотреть: солдаты на миг размыкались, и в образовавшуюся брешь герольдмейстер протягивал желающему раму так, что ее можно было хоть обнюхать, если была на то охота. Однако, когда один из наиболее любопытных донков протянул руку, желая то ли дотронуться, а может быть, даже взять и подержать собственными руками святыню, о существовании которой еще вчера никто и не знал (может быть, точнее сказать — не помнил), как два ствола уперлись ему в грудь, и донк, бормоча извинения, тут же убрал руки за спину.
Однако на помощь ему поспешил внимательно наблюдавший за действием Плонт:
— Правительница, так не годится! — воскликнул он. — За таким стеклом нам можно показать и старую газету — и уверять, что это подлинник Заветов Великой!
— В кофейном зале, донк, — ответила Ястра. — Только там Уложение будет извлечено из рамы и представлено для изучения. Как уже сказано — каждый вправе участвовать. Но воины, донк, будут и там, и любая попытка повредить или подменить документ окончится весьма плачевно для злоумышленника. Считаю, что все вы предупреждены.
— Воспользуюсь твоей любезностью, — проворчал Плонт.
Шествие между тем завершалось, и вскоре последняя пара солдат скрылась за той же дверью, в которую вошла четверть часа тому назад.
— Первый тост! — громко объявила Правительница.
* * *
Поднимали шестой тост, когда дверь Малого кофейного зала вновь распахнулась и в трапезную чинно вступили ученые мужи, знатоки палеографии, и те несколько донков во главе с Плонтом, что пожертвовали завтраком ради любопытства. Вслед за ними вновь было вынесено для обозрения Уложение — снова в раме. Эксперты остановились в нескольких шагах от кресла Ястры.
— Мы закончили работу, Правительница.
— Была ли у вас возможность исследовать все, что вы хотели?
— Да, Жемчужина Власти.
— Чинил ли или пытался чинить вам препятствия в работе хоть кто-либо?