— Ни в коей мере, Правительница. Всеми доступными современной науке способами мы исследовали как материал документа и надписи, так и графические, стилистические и всякие иные особенности и пришли к выводу: документ является подлинным, на нем не имеется следов какой-либо фальсификации, и время его возникновения с точностью до двух-трех лет совпадает с объявленной. Для исследования пришлось пожертвовать частью документа, площадью примерно в один квадратный сантиметр. Это не нанесло тексту и смыслу Уложения никакого вреда, тем не менее, мы специально оговорили это обстоятельство в нашем протоколе и заключении.
— Является ли ваше заключение единогласным?
— Да, но у одного из коллег имеется дополнительное замечание, которое мы не сочли нужным внести в наш окончательный текст.
— И все же я была бы рада услышать — в чем заключается это замечание. Может быть, коллега будет настолько любезен?
Один из коллег сделал шаг вперед.
— Весьма обязан вам, Правительница. Смысл моего замечания — в том, что весь документ — исполнен он на весьма прочном пергаменте, кстати сказать, — производит впечатление несколько помятого. Спешу оговорить: это ни в коей мере не нарушило ни его смысла, ни исторической ценности.
— Благодарю вас. За столько сотен Кругов времени он мог ведь и помяться немного, не так ли?
— О, разумеется, разумеется…
— В таком случае высказываю вам мою признательность за проделанный труд, и прошу принять участие в нашей скромной трапезе. Поставьте стулья и приборы! А вы, донк Главный герольдмейстер, принесите вчерашнее Соглашение: там еще не хватает нескольких подписей и печатей. Донк Намир, я выполнила свое обещание; надеюсь, вы исполните свое?
Плонт глянул ей в глаза; в его взгляде не было ласки, но не заметно было и гнева.
— У меня только одно слово, Правительница.
— Нимало не сомневалась в этом. В таком случае выполните эту маленькую формальность, пока на столе остается хоть что-нибудь.
Глядя, как Великий донк Плонтский, а за ним и команда его приспешников ставят подписи и прикладывают свои печати, Ястра размышляла:
«Помялось Уложение. Что удивительного? Конечно, знай я, что оно хранится под моим ложем, да еще под самой серединой и в верхней коробке, — попросила бы Уля поостеречься. Похоже, как раз в это место он упирался коленями, когда… Именно так. Хотя — если бы я даже точно знала это, в те часы вряд ли сообразила бы. Но и он хорош: нашел место, где прятать Архив Властелинов! Неужели рассчитывал, что за все это время я ни с кем не разделю ложа любви? Но ведь не разделила же! И все-таки непонятно. Или он был во мне так уверен — тогда он меня любит; или ему было на меня просто наплевать. Хотела бы я знать…»