— Скажите, донк… Определенное место — это каменная дверь в Лабиринте, за которой начинается Глубина?
— Значит, вы там были, — проговорил Советник, нахмурясь.
— Да.
Советник покачал головой:
— Больше никогда не делайте этого — если хотите уцелеть. Поверьте мне: для обычных людей это менее опасно, чем для… таких, как вы. Хорошо, что на сей раз обошлось благополучно. Побывали — и выбрались… Значит, вы знаете, что находится за дверью?
— Я видела и это. Но только видела. Я не могла углубиться в то, что мне открылось: там слишком много энобов, и вам уже известно, насколько они опасны для таких, как я.
— Знаете, — повторил он. — В таком случае вам известно больше, чем мне. К чему тогда этот разговор? К чему вам я вообще? Хотел бы услышать ваш ответ.
— Да, — сказала она. — Я знаю действительно больше, чем вы, — хотя и не намного. Но способ общения с теми, кто находится за дверью, пока неизвестен ни мне, ни моим друзьям. И вам придется открыть его мне.
— Я не имею права передавать людям…
— Вы снова забываете, что я не человек.
— Да, простите. Это и есть то, ради чего вы захотели говорить со мной?
— Нет. Вам предстоит еще сделать кое-что для блага, для спасения Ассарта. Но об этом я смогу рассказать вам несколько позже.
— А пока?..
— Пока могу лишь объяснить, в каком положении вы оказались — помимо вашего желания, наверное. Вы внимательно следили за развитием войны — начиная с ассартских десантов на планеты и кончая сражениями здесь, в вашем мире, когда на головы ассаритов был сброшен ответный десант?
— Я не принимал в этом непосредственного участия. Не получал специальной информации: я был ведь уже в отставке. Следил — пока действовали СМИ, и знаю в общем столько же, сколько любой гражданин, не имеющий доступа к секретам.
— Допускаю. Но умение анализировать и делать выводы даже из скудных фактов свойственно вам в значительно большей степени, чем обывателю. Не может быть, чтобы вы не задумывались…
— Я пытался хоть что-то понять, разумеется.
— Что же вы поняли?
— Я видел доску и фигуры. Но не видел игроков. Хотя многое указывало на то, что они сидят по обе стороны доски.
— Вы правы: игроки были. Они есть и сегодня. А это значит, что игра продолжается.
— Пешечный эндшпиль? Слишком много фигур, я полагаю, потеряно с обеих сторон.
— Да. Но пешки обоих цветов стремительно продвигаются к последним горизонталям, чтобы превратиться в ферзей. А поскольку фигур мало — перехватить их практически некому. Но самое главное — не в этом. Главное — то, что играют не двое. Играет на самом деле один. По обе стороны доски.