— Это все, чем я могу тебя на сей момент отблагодарить!
Досмотри, — он распахнул ворот рубахи и показал висящий на шее образок. — Честно сказать, я всегда помнил о твоем обещании, но даже представить не мог, что ты сюда пожалуешь. И сегодня, когда вдруг увидел тебя на крыльце, а потом здесь, в доме, в домашнем платье, в этих пушистых носках, румяную с мороза, сердце у меня так и сжалось, сразу твои слова про каторжанина вспомнил… Думаю, ну зачем я нужен этой милой девочке? Гляди, какие у меня руки! Разве можно такими руками обнимать молодую жену и первую брачную ночь? — Он усмехнулся, заметив, с каким неподдельным ужасом Маша рассматривает его ладони — все и ссадинах, старых и совсем недавних шрамах, с обломанными, кое-где почерневшими ногтями. — Страшно стало?
Маша молча покачала головой и вдруг прижалась к его рукам щекой, а потом совершенно неожиданно принялась целовать их, не чувствуя, что слезы ручьем бегут по ее щекам.
Митя обхватил этими шершавыми, с загрубевшей кожей ладонями Машино лицо, приподнял его и с веселым удивлением заглянул ей в глаза:
— Ну что ты, дурочка, расплакалась, это не самое страшное, что в твоей жизни еще встретится. Давай лучше поговорим о нашей будущей свадьбе. Мордвинов обещал разрешить ее после завершения поста. До этой поры ты будешь сравнительно свободной особой и даже сможешь вернуться назад, если вдруг передумаешь венчаться со мной. Да, а как мы расторгнем впоследствии наш брак? В России вряд ли это получится.
— Я надеюсь, в Америке мы без особого труда сделаем это.
Говорят, на Аляске есть несколько православных церквей.
— А как ты думаешь вернуться в Россию?
— Я не собираюсь возвращаться в Россию, — Маша опустила голову, — но это не значит, что я каким-то образом стесню тебя, помешаю тебе устроить свою жизнь.
— Я уже понял это, — усмехнулся Митя, — особа ты сильная, независимая… Но как быть с Алексеем? Или вы договорились встретиться с ним в Америке? Кстати, как его дела?
Почему-то я до сих пор не услышал ни единого слова о твоем драгоценном женихе.
— Ты не имеешь права говорить о нем с подобным сарказмом, — рассердилась Маша, — он очень старался облегчить твое существование в крепости. Помимо всего, он велел передать тебе вот эти цифры: 53 — 54 градуса северной шпроты, 142 — 143 градуса восточной долготы. Сказал, ты поймешь, что к чему!
Митя с удивлением посмотрел на нее и покачал головой:
— Действительно, я знаю, что это такое, но зачем он их тебе передал?
— Он сказал, что в конце лета «Рюрик» будет в этих местах. Так, говорит, на всякий случай. Вдруг удастся моя авантюра.