, ваш супруг не стоит подобных волнений.
— С ним что-то случилось? — Маша едва нашла в себе силы, чтобы произнести эти несколько слов.
— Пока нет! Но определенно случится в скором времени. — Граф быстрым шагом прошел к двери. На пороге остановился и, опершись рукой о притолоку, сказал:
— Две недели тому назад в Иркутский острог доставили троих из пяти беглых каторжников, совершивших побег незадолго до вашего приезда. После пристрастного допроса одни из них показал, что побег был подготовлен и совершен при непосредственном участии вашего дражайшего супруга. Именно Дмитрий Гагаринов помог им деньгами и одеждой…
— Вы лжете, — прошептала Маша, чувствуя, что проваливается в какую-то душную, вязкую бездну. Последним усилием, как утопающий за соломинку, она ухватилась за край ланки. — Вы все это выдумали, чтобы расправиться с ним…
— Я не склонен в чем-то убеждать или разубеждать вас, сударыня, — донеслось до нее от порога. — Даю вам полчаса на сборы. Ничего лишнего с собой не брать…
Маша прижала руки к груди, вскрикнула, и липкая, густая темнота, словно тяжелое ватное одеяло, накрыла ее с головой…
Какой-то непонятный резкий звук заставил Машу открыть глаза и с недоумением вглядеться в густую, как кисель, черноту, залившую комнату. Знакомый проем окна — она привыкла видеть его справа, — который даже ночью выделялся на фоне более темной стены серым размытым прямоугольником, непонятным образом куда-то исчез.
Девушка откинула с себя одеяло и попыталась сесть на кровати. Но голова закружилась, невыносимая тошнота подступила к горлу. Маша хотела ухватиться за спинку кровати, протянула руку и вздрогнула. Привычного металлического козырька, украшенного двумя медными шарами, тоже на месте не оказалось. Вместо этого рука уткнулась и деревянную решетку, сквозь которую она нащупала пальцами нечто, напоминающее войлок. Она не успела удивиться, как новый приступ тошноты скрутил ее в три погибели. Схватившись за горло. Маша упала на постель, с трудом выдавила из себя хриплый крик, и тут ее взгляд остановился на круглом пятне с резко эбрисованмыми краями, весьма отчетливо проступившем на потолке.
Черное небо, сплошь усыпанное звездами, заглядывало в это отверстие, ч Маша наконец поняла, где она находится.
Она лежала и бурятской юрте.
Неприятные спазмы утихли на какое-то время, и она предприняла новую попытку подняться с постели. На этот раз Маша проделала это гораздо осторожнее, более медленно и спокойно. Тошнота не вернулась, но сильнейшее головокружение опять не позволило ей встать на ноги.