Ухватившись беспомощно за край постели, она с тоской попробовала осмыслить происходящее. Она никак не могла вспомнить, с какой стати вдруг оказалась в бурятской юрте.
Возможно, они отправились на прогулку, и их застала в пути непогода? Но если судить по звездному небу над головой, снаружи прекрасная ясная ночь, так что же привело ее сюда?
Болезнь? Похоже, она серьезно заболела: тошнота, головокружение, слабость… Но даже в этом случае она должна все-таки лежать в своей постели, и где-то рядом непременно находятся и Антон, и Прасковья Тихоновна…
— Антон! — попыталась она позвать слугу и удивилась, насколько слабо и бесцветно прозвучал ее голос.
Но на ее призыв никто не отозвался. Она повторила его еще раз, уже громче и настойчивее, и тотчас же за стеной юрты, будто в ответ на ее крик, раздалось громкое лошадиное ржание. И Маша поняла: именно от этого звука она пришла в себя.
Теперь она полностью осознала, что не спала, а находилась в забытьи, непонятно чем вызванном. И сейчас ей более всего хотелось даже не выяснять, где и по какой причине она находится, а попить: в горле у нее пересохло, небо щипало, а язык, покрытый неприятным налетом, с трудом умещался во рту и едва подчинялся ей. Вдобавок ко всему ее глаза до сих пор не могли привыкнуть к темноте, и как Маша ни вглядывалась, не смогла определить, где же находится выход из юрты.
Она откинулась на подушки и устало закрыла глаза. Снаружи опять послышалось лошадиное ржание ч громкий окрик:
«Стой! Кто идет?» Маша подняла голову. Она явственно различила тихие шаги по ту сторону войлочных стен, и через мгновение чья-то рука откинула полог, прикрывающий вход, и человек вошел в юрту. Маша сжалась в комок под одеялом, не понимая, отчего вдруг такой ужас проник в ее сердце.
Человек, а это, бесспорно, был мужчина, тем временем прошел в глубь юрты и, что-то бормоча себе под нос, принялся возиться в своем углу, похоже, раздевался. Маша прижала ладони к вискам. Что здесь происходит? Вошедший в юрту определенно не Антон, по кто же? Но непонятной для нее самой причине она не осмелилась подать голос, и теперь оставалось только ждать, когда незнакомец заявит о себе.
А тот между тем осторожно приблизился к ее постели, и Маша затаила дыхание, почувствовав запах табака и одеколона. Незнакомец склонился над ней, очевидно, прислушиваясь, и девушка не выдержала, судорожно сглотнула. Он моментально выпрямился ч крикнул повелительно в сторону выхода: «Ротмистр, огня!»
Маша попыталась укрыться с головой одеялом, но мужская рука решительно сдернула его с ее лица. Девушка крепко ухватила одеяло и в свою очередь потянула его на себя.