Но если в первом случае его прикрывали кусты, то теперь он был весь на виду, и казаки тут же воспользовались этим и открыли по нему огонь. Им ответили Митя и Антон И Маша поняла, что за птичка пролетела над ее ухом Теперь подобные «птички» засвистели и над головами ее спутников. Казаки продолжали беспорядочно и почти без остановки палить в их сторону. Митя и Антон отвечали, но реже: берегли патроны. Эхо от выстрелов металось по ущелью и, многократно отражаясь от скал и усиливаясь, создавало дьявольское нагромождение звуков — истинную какофонию, невыносимую для человеческого слуха.
Внезапно Цэден вскрикнул и выронил топор. Одна из пуль вошла в топорище, отколола приличную щепку и вонзилась ему в ладонь.
Из своего укрытия Маша видела, что руку Цэдена заливает кровь, и бросилась к нему.
— Не стрелять! — донеслось до нее с противоположного края ущелья, и тот же голос, более громко, и это, несомненно, был голос Мордвинова, прокричал:
— Мария Александровна! Позвольте переговорить с вами!
Маша оглянулась назад, увидела потемневшие от бешенства Митины глаза, кажется, он пытался остановить ее, но она предпочла его не услышать, отвернулась и прокричала коменданту в ответ:
— Согласна, но сначала я перевяжу раненого!
Она склонилась над Цэденом Он сидел на земле, прислонившись к камню, зажимал рану краем мундира и виновато улыбался:
— Глупо получилось, и рана-то пустяковая, а крови как от барана.
Маша оторвала от нижнего края своей рубахи длинный лоскут, перевязала им руку «амура» и только тогда прошептала:
— Простите меня, ради бога! Я позволила себе усомниться в вас и подумала, что вы нас сюда намеренно завели.
Вместо ответа Цэден тоже прошептал:
— Не отказывайтесь от разговора с Мордвиновым. Вероятно, он предложит вам сдаться. Постарайтесь потянуть время, торгуйтесь, придирайтесь к его условиям, а когда он окончательно расслабится, настроится на то, что вы готовы броситься в его теплые объятия, ударьте ногой по тому бревну, что я не дорубил. Там совсем тонкая перемычка осталась. — Он тяжело вздохнул и с сожалением посмотрел на топор с отслужившим свое топорищем. — Топор вот жаль. Чем теперь дрова для костра колоть будем?
Маша улыбнулась ему, встала с колен, подошла к краю ущелья и крикнула Мордвинову:
— Что вы хотели от меня услышать, Константин Сергеевич?
Мордвинов поднялся из-за камня и, Слегка прихрамывая, подошел к противоположному краю моста.
— Я хотел бы, Мария Александровна, обратиться к вашему здравому смыслу. Вы не можете не знать, что своим поступком поставили себя вне закона. Ваш муж также усугубил свое положение побегом. Но мы с графом Лобановым испытываем к вам подлинное благорасположение и потому призываем вас сложить оружие и сдаться, уповая на милость Государя императора. Граф Лобанов согласен забыть о недоразумении, которое произошло между вами, и не сообщать о побеге генерал-губернатору. — Мордвинов широко открытым ртом несколько раз глотнул воздух и уже тише произнес: