Митя за это время не промолвил ни единого слова. Во время разговора молодой тайши больше обращался к Маше, а его по какой-то причине игнорировал, но вот он обратил свой взор на него и чуть высокомерно сообщил, что Мордвинов выставил усиленные казачьи кордоны в направлении Иркутска и вдоль китайской границы. Не обошел вниманием и Терзю. Там беглецов поджидала хитрая засада, и если бы буряты не предупредили Антона, он непременно попался бы в руки казаков.
— Но где же тогда Антон? — Митя понял, что на мальчишку не стоит слишком обижаться, а все его высокомерие показное. За ним он старается скрыть смущение и некоторую растерянность. — Неужели он не внял вашим предупреждениям и все-таки отправился на заимку?
— Я дал ему своего проводника, батора Мэргэна, — сообщил Толгой. — Он знает тайгу как свои пять пальцев. Он выведет вашего слугу куда ему нужно.
— Прекрасно! — Митя ободряюще улыбнулся. — Надеюсь, у вас найдется еще один проводник и для нас с Марией Александровной?
— Тропа, по которой Мэргэн повел вашего слугу, уходит в поднебесье. И там могут ходить только мужчины. Женщине там не пройти. — Тайши огорченно развел руками. — Но я знаю, как помочь вам. Вы поедете в кибитке, в сопровождении двух хувараков[52] . Они повезут вас по старой дороге, которая проходит выше Терзи. Казаки не посмеют к вам приблизиться. На кибитке хувараки вывесят желтую и красную тряпки — знак, что везут больного оспой ламу.
— Я преклоняюсь перед вашей мудростью, князь!
Дмитрий Гагаринов приложил руку к груди и слегка поклонился. Он нисколько не лукавил. Мальчишке на первый взгляд было никак не больше шестнадцати, но рассуждал он здраво и выход из, казалось, безвыходной ситуации предложил остроумный и неожиданный. А похвале откровенно, почти по-детски обрадовался, Митя понял это по его расплывшейся в довольной улыбке физиономии. Толгой совсем по-мальчишески шмыгнул носом и что-то быстро сказал китайцу. Тот с готовностью закивал головой и перевел:
— Тайши говорит, что желает пригласить вас в свою юрту, зарезать много баранов и устроить настоящий праздник. Но он не может. Солдаты еще не ушли из Онгонура, и он должен вернуться к своему народу, чтобы защитить его.
— Спасибо вам, князь. — Митя поднялся с камня и поклонился ему. — Мы искренне вам благодарны и никогда не забудем вашего брата. Цэден спас нас ценой собственной жизни.
И я обещаю, что буду молиться о спасении его души, пока жив, и непременно расскажу о нем и о вас своим детям.
Тайши опять улыбнулся:
— Ваша жена очень красивая и добрая. У вас будет много детей. И вы будете счастливы. — Он подошел к Маше и, приложив сложенные руки сначала ко лбу, потом к груди, поклонился ей.