Он уступил — лишь бы не раздувать очередной скандал. Довольная Аделаида сразу умолкла. Поселились они вдвоем в доме погибшего дружинника Глянды. Что ж, какие-никакие стены вокруг и крыша над головой, маленький столик с лавчонкой та узкая лежанка в углу, очаг на земляном полу и дверь, которую можно открыть, а можно и запереть в любую минуту — это все-таки лучше, чем ничего.
Остальным достались лишь грязные земляные норы и продуваемые сквозняками полусараи-полушалаши. В конце концов, бойцы Бурцева — все, кроме Адамовых лучников, — предпочли оставить убогие жилища беженцам, а сами разместились где попросторнее и почище — за частоколом, в походных шатрах и палатках степняков. Недовольства никто не высказывал. Видно ведь: пруссы и сами теснились по нескольку семей под одной крышей — жили чуть ли не друг у друга на головах.
Лесные поселяне быстро протоптали дорожку к стану союзников. Пруссы ходили в гости целыми семьями, цокали языками, ощупывали теплые шкуры, грелись у костров. Удивительно, но воины южных степей быстро нашли общий язык с бородатыми северянами. И те, и другие при помощи жестов и междометий с удовольствием обсуждали достоинства лошадей и цедили кислый кумыс. Вот так и обнаруживается общность национальных характеров…
Единственным человеком, которого раздражала подобная дружба народов, была Аделаида. Еще в замке Освальда она не шибко-то ладила с язычниками и неоднократно ставила Бурцева в неловкое положение перед союзниками. Но кочевникам княжна хотя бы была обязана: те, как-никак, приняли деятельное участие в освобождении Аделаиды из цепких лап интригана-сводника Конрада Тюрингского. Благородная натура полячки не позволяла забыть об этой услуге. Тяготясь вынужденной благодарностью, дочь Лешко Белого все же проявляла минимум снисходительности к степным идолопоклонникам. А вот пруссы Глянды попросту приводили ее в бешенство.
— Эти дикари во стократ хуже татарского Измайлова племени, — шепнула, кривясь, Аделаида на пиру, устроенном кунингом в честь гостей. — У них даже князья живут, как свиньи в хлеву. И жрут, и пьют так же…
К счастью, никто, кроме мужа, не расслышал обидных слов.
Бурцев с женой, Освальд, Бурангул, Збыслав и дядька Адам сидели на почетном месте за небогатым… да чего уж там — откровенно бедным столом прусского князька с забавным именем Глянда. Раньше — до прихода крестоносцев — он властвовал над всеми окрестными землями. Сейчас же кунинг был изранен, стар, болен и слаб. По сути, он уже стоял одной ногой в могиле.
Но больше всего вождя пруссов печалило, что в мертвое царство Патолло он отправится, не оставив после себя ни единого наследника. Все три сына Глянды пали в боях с крестоносцами. И теперь старый кунинг с посеченными сталью и временем дружинниками, верными слугами, одряхлевшими женами и немногими домочадцами доживал век в глухомани, у границ Священного леса.