Глава корпорации снова заговорил:
– Несколько лет назад наши исследования в области сверхпроводимости привели к созданию пластичного костюма, способного менять межмолекулярные связи человеческого тела. Таким образом, человек приобрел способность двигаться легко и беззвучно, как дух, и, как дух, проходить сквозь стены. Такую одежду мы назвали «костюмом гоблина», но русские агенты выкрали его. Теперь у нас есть новый костюм. Он перед тобой. Мы назвали его «черным гоблином».
Когда на голове Фурио Бацуки оказался черный шлем, а на лицо опустилась гладкая маска, он почувствовал, что купается в лучах славы многих поколений самураев.
Кто-то повернул расположенный на плече реостат, и Фурио ощутил состояние невесомости. Тело сделалось легким, как ветерок, напоенный ароматом вишни.
С этого началась вторая стадия спецподготовки.
Фурио научился проходить сквозь стены. Ступать так, чтобы не провалиться сквозь землю. Правда, страшнее всего было странствовать по телефонным проводам, просачиваться сквозь волокна кабеля, как дым сквозь солому.
Его снабдили набором ультрасовременных катана, а также другим оружием, приличествующим самураю, и научили эффективно использовать необычные свойства клинка, который мог в любую минуту сделаться призрачным.
Когда Фурио постиг все эти премудрости, сегун изложил ему суть миссии.
– Ты поедешь в Америку, будешь играть в бейсбол и подрывать местную железнодорожную систему.
– Хай! – воскликнул Фурио и почтительно наклонил голову.
– Тебе придется убить множество невинных людей.
– Я самурай. Я исполню приказание моего сегуна.
– Тебе придется жить в чужой стране.
– Я самурай. Я сделаю все, что пожелает мой сегун. И я буду играть в американский бейсбол!
– Прекрасно сказано. Теперь последнее.
Сегун приблизился к стоявшему навытяжку Бацуке и снял с его плеча жетон с эмблемой корпорации.
– Но почему?..
– Тебя никто не сможет поймать или арестовать, а увидеть смогут. Негоже, чтобы в Америке твои поступки связали с корпорацией «Нишицу».
– Но я самурай. А ты сделал меня презренным ронином.
– Когда вернешься домой и твой катана будет окрашен кровью американцев, ты вновь станешь самураем, – пообещал ему сегун.
И Фурио Бацука заплакал: он не пробыл самураем и одного дня. Правда, слез его под гладкой маской никто не увидел.
Однако все могло обернуться и хуже. Сейчас по крайней мере у него есть работа.