– Я знаю лицо мужа. Он никогда не улыбался.
Оттого что у него несварение, говорил Орвилл. Кроме того, он не любил солнце.
– Что вы сказали? – Римо оторвался от фотографий.
– Он не любил солнце, – она уставилась на бывшего полицейского. – А двойник загорелый.
Римо почесал затылок. Конечно! Вот в чем разница! На старых снимках Пибоди был мужчиной не то чтобы смуглым, а просто бледным. Как кожа, закрытая купальником. «Новый» Орвилл, казалось, готовый вынуть сигарету, хладнокровно убив человека, был темным от загара. Словно он провел недели на солнце.
– Ну теперь-то вы верите, что это был двойник?
– Я не знаю, чему верить, – сказал Римо.
– Если говорить честно, – она тяжело села, – это судьба, И вообще, происходят странные вещи.
– Например?
– Да, чепуха... К примеру, этот Абрахас, – доверилась Римо женщина. – Предполагают, что именно это слово произнес Орвилл, перед тем как... перед...
– Я знаю. И что дальше?
– Я не перестаю думать об этом. ЦРУ тоже заинтересовалось этим, Все расспрашивали меня.
– Что же вы им сказали?
– Ничего. Я даже не знаю, что это значит. Конечно, Орвилл никогда не говорил ни слова об этом Абрахасе. Я считаю, что это какое-то магическое имя. Только... – Она посмотрела на Римо, широко раскрыв большие, испуганные глаза.
– Только – что?
Она оглянулась.
– О, забудьте это. Похоже, я теряю рассудок. Я домохозяйка, знаете ли, – прошептала она, как будто это был секрет. – У меня куча проблем. Я ем «валиум», как семечки. Наверное, они размягчают мои мозги. Я читала, что так иногда случается.
– Только – что, миссис Пибоди?
– Я рассказала соседке, она подняла меня на смех.
– Я не буду смеяться, – сказал Римо. Он ждал.
– Обещаете?
– Обещаю.
– Ну хорошо, – она недоверчиво посмотрела на него. – Я знала это имя еще до того, как прочитала в газете.
Римо почувствовал, как быстрее забилось сердце.
– Вы имеете в виду «Абрахас»? – мягко спросил он.
Миссис Пибоди кивнула.
– Это случилось после исчезновения Орвилла. Это смешное имя витало у меня в голове. Знаете, как какая-нибудь мелодия, которая преследует тебя целый день, примерно так: «Абрахас, Абрахас, Абрахас», – напела она. – И я видела слово ясно, как день, прямо перед собой. О, это какой-то рок.
Кровь прилила к щекам Римо.
– Продолжайте, – без всякого выражения попросил он.
– Вы думаете, что я сошла с ума?
– Нет, – успокоил ее Римо.
– Хорошо. Однажды вечером я, как обычно, укладывала детей спать. День был тяжелый, с полицией, с молодчиками из ЦРУ, репортерами и всем остальным. В этот же день я была в морге. Это было ужасно...
– Что же тогда случилось, миссис Пибоди? – нетерпеливо торопил женщину Римо.