Пока вокруг священника хлопотала служанка, возвращая его к жизни, Холли поспешно излагала ему свой замысел, но, выслушав ее план, отец Натаниэль снова лишился чувств.
Слабые хлопки Холли по щекам священника, вероятно, не оказывали на него никакого действия. Не поднимаясь с колен, девушка обернулась к Элспет, встревоженно наморщив лоб.
— Наверное, надо еще.
Служанка, пожав плечами, вылила из кувшина остатки холодной воды на бледное лицо священника. На лице няньки было написано осуждение, но глаза искрились от смеха. Элспет не раз ввязывалась в спор с надменным священником по поводу того, как именно следует воспитывать молодую госпожу.
После такого неожиданного обряда крещения отец Натаниэль, кашляя и отплевываясь, быстро пришел в себя и сел на полу. Отмахнувшись от кинувшейся было к нему Холли, он с трудом поднялся на ноги. Слабость, однако, не помешала ему разразиться гневной тирадой.
— О, горе мне! Какой ужасный грех совершил я, что заслужил такое?
Размахивая руками, он стал расхаживать по комнате, пряди остриженных волос Холли цеплялись за подол его черной рясы, капли воды стекали с белесых волос, обрамляющих его тонзуру.
— Драгоценный камень! Я безукоризненно огранил прекрасный бриллиант, который достанется недостойному дикарю. Я создал невесту, достойную самого короля, а ее загребет грубыми лапищами какой-то мужлан. — Он закатил глаза. — Несомненно, сам господь с завистью взирал на эту женщину, образец совершенства, и, обладая безграничной мудростью, решил покарать меня, дерзнувшего посягнуть на его роль Творца. О боже, как я жестоко наказан!
Со стоном отец Натаниэль рухнул на сундук, закрыв лицо руками.
Холли и Элспет недоуменно переглянулись. Выслушивая беспрестанные замечания и придирки священника, они не могли даже предположить, как хорошо он относится к девушке, не говоря уж о том, что считает ее «образцом совершенства». Холли не мог не показаться странным такой приступ самобичевания, особенно после того, как отец Натаниэль начал обвинять бога в ревности.
— Натаниэль! — обратилась она к священнику.
— Для вас я отец Натаниэль, — отрезал тот голосом, в котором снова послышался наставительный тон. На этот раз молодой священник не отворачивался застенчиво от Холли, а, наоборот, оценивающе оглядывал ее. — Так как же вам удалось создать этот образчик уродства?
Подобрав юбки, Холли закружилась перед ним, не в силах удержаться от желания похвастаться результатом своих трудов.
— Ничего сложного. Мы просто избавились от всех моих достоинств, которые так настойчиво превозносили поклонники. От роскошных черных волос. От длинных ресниц. От прочих соблазнительных прелестей.